Он должен контролировать свои эмоции, чтобы наблюдатели не поняли, что он знает. Он поклялся отцу сохранить тайну и сделает это. Он в ярости, его душит злоба. На Гадеса и «Паранойю».

Возвращение к реальности.

Илан посмотрел на стул и потер запястья: ни боли, ни следов. Металлические браслеты были расстегнуты. Кто его освободил и уложил на пол? Он порылся в карманах: черный лебедь со сломанным клювом исчез. Как и окурок, раздавленный Моки.

Илан пришел в бешенство. Наклонился, собрал предметы, найденные в палате № 27, рассовал их по карманам. Зачем было уродовать религиозный символ? Илан подошел к двери, повернул ручку.

Дверь оказалась открытой. Он ощутил невероятное облегчение. Шагнул за порог. Направился по коридору к жилой зоне. После пережитых пыток ему больше всего хотелось сбежать, но он знал, что не сделает этого, не покинет «поле боя» – жуткую психушку.

Он останется и исполнит клятву, данную призраку отца.

Выяснит правду и найдет людей, повредивших ему мозги.

Сволочей, которые прячутся в бывшем доме скорби.

Когда Илан вошел в кухню, там находилось пятеро кандидатов. Жигакс стоял у мойки и обрабатывал антисептиком царапину на левой руке, закатав рукава водолазки и свитера. Моки сидел за столом в компании Ябловски, Хлоэ и Филозы. Толстяк поглощал пиццу «Четыре сыра», оставляя на тарелке корки. Увидев Илана, он осклабился, попытался встать и сказал:

– А я уже начал беспокоиться. Ты не слишком торопился, мужик…

Илан кинулся на шутника, не без труда повалил его на бок и замахнулся для удара. Посуда и еда оказались на полу. Моки не составило труда спихнуть с себя противника, и Илану пришлось бы плохо, если бы Филоза и Ябловски их не растащили. Илан тяжело дышал, пытаясь совладать с гневом, Моки держался за разбитый нос.

– Этот псих пытал меня током! – Илан наставил указующий перст на дредоносца.

Привлеченные громкими голосами, в кухню вошли Фе и Лепренс. Одна ноздря брюнетки была заткнута ватным тампоном, пропитанным кровью. Блондинчик-сёрфер щеголял голым торсом под расстегнутой пижамной курткой, очки на сей раз он надел на нос.

Моки вытер рот салфеткой.

– Ты совсем рехнулся! – рявкнул он. – Ничего такого я не делал, этот электрический стул давно не действует, он…

– Хорош заливать! Ты меня привязал, запер, оставил одного в той жуткой комнате.

– И что? Это же игра. На подлокотниках – сбоку – есть кнопки, ты запросто мог открыть браслеты, если бы включил думалку и приложил усилия. Ты с нами, значит все получилось. – Моки пожал плечами и сел на свое место. – Успокойся, приятель. Ты правда думаешь, что я способен стать заплечных дел мастером? Почему ты врешь? Чего добиваешься? Хочешь всех нас перессорить?

Ябловски поглядывал на Моки с подозрением, на лице Филозы читалось неприкрытое отвращение.

– У тебя остались следы, ожоги? – спросил он.

Хлоэ подошла к Илану, решив, что пора вмешаться, потянула его за руку к заложенному кирпичами окну. Жигакс не реагировал на происходящее, просто сидел и смотрел на свой пустой стакан.

– Он прав, – сказала Хлоэ. – Кто на такое способен? Нормальный человек не станет пытать себе подобного электрическим током. Ты меня слушаешь, Илан? Стул в кабинете давным-давно отключен.

Илан отстранился:

– У меня на теле нет ожогов, но кто-то зачитал мне список слов, велел их запомнить, а потом стал играть в угадайку и включал ток, если я ошибался. Может, это делал не Моки, но наверняка один из вас.

Участники игры переглядывались, пожимали плечами. Наоми Фе курила, прислонясь к стене у двери, и, несмотря на разбитый нос, выглядела скорее спокойной.

– Ты все такой же псих, Дедиссет. Параноик чертов! Никто не пытается причинить тебе вред, никто за тобой не следит. Два года назад ты уже побывал в пограничном состоянии, верил, что весь мир строит против тебя козни. Вижу, ничего не изменилось. – Она выдохнула дым в сторону коридора. – Жигакс, Сандерс и ты – ошибка рекрутеров! Похоже, «Паранойя» неудачно провела кастинг.

Жигакс не удостоил Фе ответом – он с вожделением смотрел на зажигалку у нее в руке. Илан жестом дал понять Хлоэ, что успокоился, и подошел к столу.

– Задам всего один вопрос: кто из вас сегодня выполнил задание? Кто преуспел? Сколько черных лебедей вы нашли? Можно на них взглянуть?

Илан смотрел на Моки, которого стычка не лишила аппетита.

– Пусть сначала они покажут.

Илан повернулся к Жигаксу:

– Давай, колись.

Жигакс поднял глаза – заплаканные? заспанные? – и собрался было ответить, но вмешался Ябловски:

– Никто из нас не обязан перед тобой отчитываться.

Темноволосый здоровяк в белом докторском халате положил на стол сжатые кулаки.

– У всех был очень тяжелый день, дружок, хотя ты мог этого не заметить. Мой халат напоминает половую тряпку, я в кровь стер ноги – чертовы кеды на размер меньше, чем нужно. Ты не единственный игрок, так что хорош ныть. Наоми чуть половины носа не лишилась в этой сраной клинике, Жигакс напоролся на гвоздь, а наш Дэвид Хассельхофф разгуливает голым по пояс, как на съемках «Спасателей Малибу». Советую тебе успокоиться и никого не обвинять, если нет доказательств. – Он вышел из-за стола и вклинился между Жигаксом и Иланом. – Если остаешься, садись и поешь – или вали отсюда.

Наскок не испугал Илана.

– Ты свое задание точно выполнил, – зло бросил он. – Готов всех растоптать на своем пути, чтобы заполучить приз.

– Мы все здесь ради денег. Если ты такой слабонервный, тебе здесь не место. Можешь поднять лапки кверху и отправляться домой.

– И как, скажи на милость? Вызвать такси?

Илан взял бутылочку воды из упаковки, стоявшей рядом с холодильником, отвинтил крышку и выпил до дна. К нему подошел Моки.

– Ты ведь знаешь, игра есть игра: не я тебя, так ты меня. Думаешь, я не понял, что ты собирался сделать в электрошоковой? Не злись, я просто выполнил задание. – Моки пустил воду и понизил голос. – Знаю, знаю, тебе сейчас больше всего хочется вырвать мне глаза, но нам нужно серьезно поговорить. Я раскопал кое-что интересное. Попозже, когда все разойдутся по комнатам, можем обсудить.

Моки ополоснул лицо, закрыл кран и пошел к выходу. Илан не удостоил его ответом.

Компания распалась: Жигакс и Лепренс решили принять душ, Филоза закрылся в комнате, остальные ели, лениво перебрасываясь фразами, но все темнили и стратегией своей с соперниками не делились.

Илан разложил на кровати Библию, колоду Таро, распятие и рисунки, взял ручку и начал делать заметки на обороте большой карты. Присоединившаяся к нему Хлоэ вздрогнула, увидев крест.