— Он останавливает светотечение! — воскликнул Рагни, — стреляй ему в грудь. Немедленно!

Я прицелился и выстрелил еще раз. И вновь четкая дырка, на этот раз в области сердца. Хотя, о чем это я? Без понятия где у этой твари сердце, может их вообще два, или нет ни одного. Жрец освободил одну руку и стал тереть новую рану.

— Да твою же мать! Рагни, давай его забьем врукопашную!

— Даже не думай. Его поле очень сильное. Стреляй!

— Да у меня патронов меньше, чем у него рук! — возмутился я.

— У него их четыре. Не придуривайся, осталось выстрелить еще три раза! Или ты считать разучился?

— Но тогда патроны точно кончатся.

— Забей на них! Стреляй! Не дай жнецу раскрыть третий глаз!

Откуда он у него? Я посмотрел на противника внимательно, и ох же черт! Вместо раны дырки в башке появился розовый закрытый глаз, который жнец очень активно растирал двумя руками. Нет, нет. Даже думать не хочу, что произойдет, если эта скотина тут внезапно просветлеет. Я вскинул «Маузер» и принялся методично всаживать пулю за пулей в разные части тела. В правую часть груди, в живот, в ногу. Жнец тут же принялся закрывать раны руками, но у меня закончились патроны. Все, затвор пистолета встал на задержку. Приплыли.

— Глаз! — напомнил Рагни. Сам он встал на лапы, но явно дрейфил приближаться к врагу. Слишком он уж силен, ну или волк знает нечто такое, что мне неведомо.

— В жопу раз, — ругнулся я, убрал пистолет и достал сломанный клинок. Жрец уже почти раскрыл мерзкое око.

— Не подходи к нему! — предупредил меня волк, — ни в коем случае!

— Хорошо, не буду, — я пожал плечами, перехватил кинжал за лезвие и бросил его в жреца. Целился я точно в глаз — и ура, у меня это получилось. Мой навык метания ножей, который прихрамывал в реале, здесь все-таки работал гораздо лучше. Жрец взвыл, все пространство вокруг него стало дрожать. Зеленый туман повалил изо всех не затянувшихся ран, а потом со стража храма начали слезать остатки кожи. Картина не для слабонервных, конечно, но я продолжал смотреть, так как ждал очередного подвоха. Эта скотина запросто могла выкинуть предсмертный фокус в виде взрыва, сметающего все на своем пути, или обратиться в тварь размером побольше и гораздо опасней. Но ничего этого не произошло. Жрец просто разложился на составляющие — груда костей в дымящейся пирамидке из внутренностей. И все. Шоу окончено. Зеленый дым стал таять, саркофаг главного жреца лопнул и развалился, обнажив лестницу из прозрачного камня, ведущую на нижний этаж.

— Мы победили! Молодец! — Рагни подскочил ко мне, — бери ножик, он нам еще пригодится. Смотри, как он светится зеленым пламенем.

— Есть белый свет, голубой, алый, — пробормотал я и взялся за рукоятку. Одно движение, и кинжал оказался в моих руках. Да, он заметно изменился. Само лезвие чутка оплавилось и стало светиться изумрудным пламенем.

— Зеленый — цвет искажения, — пояснил волк.

— А я думал, что зла. Еххи использует такое пламя в факелах.

— Брось, у нее другой свет. И, да, искажение не равно злу. Это сила иного рода. Однако многие люди считают изменения злом. Слишком уж они привыкают к своей стабильности. Искажение — это мощная сила, но с ней нельзя работать простым способом.

— Я почему-то так и подумал.

Мы спустились по лестнице. Я чуть не навернулся на последней ступеньке, но Рагни удержал меня своими крючьями.

Перед нами стоял постамент из розового мрамора, по которому текли буро-зеленые сопли. Не очень приятное зрелище, но что поделать. Я еще раз посмотрел на руки, а потом на постамент. Нет, меня не уносит в обычный сон. Все в порядке. Постамент имел несколько металлических клешней, которые крепко держали камень необыкновенной красоты. Он переливался всеми оттенками зеленого, но не был похож на изумруд. Иногда на его поверхности появлялись пузыри, кристалл закипал как жидкость, по воздуху шли вибрации, а затем он собирался обратно.

— Какая-то нестабильная хрень, — констатировал я, — нам же не надо брать ее в руки?

— Нет, конечно. Иначе ты мгновенно будешь изменен.

— Понятно, тогда у меня нет иного выхода, как потыкать в нее ножичком. Ты же это подразумевал, когда попросил взять меня кинжал?

— Именно!

— Что-то мне стремновато, — признался я и облизнул губы.

— Конечно! Не каждую ночь тыкаешь в искаженную частицу ножом! Но выхода нет.

— Есть, но тебе не понравится, — усмехнулся я и поднес лезвие к частице. А дальше произошло то, к чему я был совершенно не готов. Моя рука словно примерзла к рукоятке кинжала. Вокруг кристалла возникло непреодолимое притяжение. Я со всей силы попытался потянуть нож на себя, но он вместо этого устремился к кристаллу. Яркая вспышка осветила всю комнату, и Рагни жалобно заскулил. Он мгновенно слился со мной. Лезвие кинжала коснулось частицы, и все вокруг застыло. Я завороженно смотрел, как кристалл заискрился, вспыхнул миллионами ярких искр, а затем кинжал начало трясти. Я пытался выдернуть его из невидимого поля, но у меня ничего не вышло. Моих сил было недостаточно. И вряд ли у кого-то другого это получилось бы сделать. Лезвие клинка вспыхнуло зеленым светом, а затем лопнуло пополам. Я начал дергаться еще яростнее, потому что увидел, как осколок медленно летит в мою сторону. Сам же кристал был целым и невредимым и продолжал сверкать как и раньше. И тут мою руку резко отпустило. Я отшатнулся, и резкая боль пронзила мой правый глаз. Волк завыл как никогда раньше. Я закрыл глаза, сжал крепче кинжал и упал на пол. Меня начало уносить волной сна. Я не знал, что происходит, но вибрации нарастали, а затем меня выбило против моей воли.

— И только в нашей больной на всю голову семейке утро начинается не с кофе, и даже не с посещения белого фаянсового друга. А с дикого, вынимающего душу, крика «Бля-а-а-а!», — Еххи строго смотрела на меня. В спальню уже набились все остальные ведьмы, неофитки и Олег. В квартиру даже пыталась прорваться бабка-соседка, но ее не пустили. Мой вопль был настолько диким и громким, что поднял полдома на ноги. Шесть утра на часах. Я сидел на кровати, поджав под себя колени. Правый глаз не открывался. Вообще. Никак. Веко можно было приоткрыть, но оно тут же закрывалось, а ходить со вставленными спичками так себе вариант. Да и зачем? Сам глаз все равно ни черта не видел. Если я закрывал левый глаз, то передо мной тут же возникало зеленое марево, сквозь которое вообще ничего нельзя было увидеть.

— Фантастика, — пробормотал Олег и отхлебнул чаю, — никогда не слышал ни о чем подобном! Сергей избран и помечен искаженной частицей творца!

— Звучит круто, — хмыкнула Оксана, — но что это ему даст?

— Ничего! — рявкнул я, — я ослеп нахер!

— Не на хер, а на один глаз, — поправила меня Еххи, — но в любом случае это чрезвычайная ситуация. Можно позвонить Ицхаку, он же знаменитый артефактор, может быть, он сталкивался с нечто подобным в своей практике…