— Мы оба связаны чувством долга, — промолвил он негромко. — И вам известно, что один раз я уже вступал в брак по расчету.

— О, да, ваша светловолосая принцесса… Сидана Меарская. Нам говорили, что она была юна и прекрасна, и что вы смогли даже полюбить ее.

Он опустил глаза, пытаясь не вспоминать, как Сидана лежала в его объятиях, обливаясь кровью.

— О, да, она была очень… очень красива, — прошептал он. — И отважна. Не могу сказать наверняка, любил ли я ее… Но я очень хотел попытаться ее полюбить. Я испытывал уважение к ней за ту смелость, которая ей понадобилась, дабы согласиться на этот брак ради того, чтобы примирить старых врагов и принести мир на наши земли. Со временем, полагаю, между нами возникло бы подлинное чувство, если и не любовь, то хотя бы привязанность, некая близость…

Он покачал головой, отгоняя воспоминания.

— Но этому не суждено было случиться. Я твердил себе в те дни, сразу после ее гибели, что любил ее… Или по крайней мере, что полюбил бы ее, если бы она осталась в живых, и использовал это как оправдание, чтобы не вступать больше в брак из одного лишь политического расчета. И когда я встретил Росану, то меньше всего собирался влюбляться в нее.

— Она такая… необычная, — прошептала Аракси, не глядя на него.

Келсон поднял голову, изучающе глядя на ее профиль, выделявшийся на фоне пламени очага, невольно сравнивая ее с темноволосой Росаной. Воистину, они были совершенно непохожи друг на друга.

— А говорила ли она с вами обо мне? — осмелился он спросить.

Аракси чуть заметно улыбнулась, не сводя взгляда с изящных рук, сложенных на коленях.

— Она говорила много добрых слов о короле Гвиннеда, о его любезном обхождении и чувстве чести, и о том, как он нуждается в королеве, которая станет править рядом с ним, — сказала она. — Однако о Келсоне-мужчине она не говорила почти ничего. Полагаю, очень трудно петь хвалу своему возлюбленному другой женщине, одновременно испытывая надежду и боль потери.

— Так она все еще любит меня? — воскликнул Келсон.

— О, да, в этом не может быть никаких сомнений, — отозвалась Аракси. — И будет любить, я думаю, до самого своего смертного часа. И познав всю глубину ее любви к вам, сперва я очень долго отказывалась уступить ее мольбам.

Длинные тонкие пальцы принялись нервно сминать складки на юбке, и усилием воли Аракси заставила себя успокоиться и медленным движением расправила ткань на коленях.

— Но она настаивала, и казалась вполне уверенной в себе… И та мудрость, которую дал мне за месяцы наших занятий милорд Азим и другие наставники, убедила меня, что подобный компромисс может оказаться в интересах Гвиннеда, учитывая нынешние непростые обстоятельства. Я могу лишь надеяться, что окажусь достойной занять ее место… если, конечно, таково будет ваше желание, милорд.

С этими словами она потеснее запахнула на плечах свою полосатую шаль и прикусила губу, не скрывая тревоги. Келсон на миг закрыл глаза и стиснул зубы, силясь подавить скорбь, но наконец заставил себя сглотнуть и промолвил:

— Долг короля может оказаться очень тяжек. — Он вздохнул. — И все же я не хочу, чтобы сомнения с моей стороны вы восприняли как дань каким-то вашим недостаткам. Росана приняла решение… И она действовала на благо всего королевства, а не только отдельных людей. Долг для нее превыше всего, так уж она воспитана. Но то же самое можно сказать и обо мне, и о вас. Так что воистину, путь, который она для нас наметила, может стать наилучшим для всех. — Он поднял взор на Аракси. — Однако разумеется, если слухи не лгут, и сердце ваше и впрямь отдано Куану Ховисскому, либо кому-то другому, тогда…

Ироничная улыбка заиграла на ее губах, и Аракси легонько покачала головой.

— Мое сердце не отдано никому, милорд. Что же до слухов, то не стоит придавать им значения. У нас и без того слишком невелик выбор спутников жизни. Куан — славный юноша… И если бы мой младший брат остался в живых, я бы хотела, чтобы он был на него похож.

— Так вы полагаете, он любит Гвенлиан? — спросил Келсон. — Ведь не стоит забывать, что, женившись на ней, он унаследует обе короны, если Колман умрет, не оставив потомства.

— Могу вас заверить, что этот брак будет питать искренняя любовь, а не только сознание политической выгоды, — отозвалась Аракси с улыбкой. — Что же до Колмана, то он вполне заслужил это своим бессердечным обращением с принцессой Джаннивер. Вот уже четыре года, как никто в Одиннадцати Королевствах не желает и помыслить о том, чтобы породниться в браке с Лланнедом. Конечно, со временем все изменится, — признала она. — И найдется женщина при каком-нибудь дворе, которая решит, что ради короны стоит пожертвовать честью. Но тем временем Колман не молодеет, и наследников у него по-прежнему нет как нет, так что Куан и Гвенлиан могут позволить себе подождать.

Несмотря на всю затруднительность собственного положения, Келсон не удержался от улыбки. Сейчас ему было почти жаль Колмана.

— Я вижу, что если мы с вами поженимся, прелестная кузина, то у меня будет достойная супруга, ибо в вашем сердце горит огонь справедливости и сочувствия к несправедливо обиженным. Но по счастью, судьба Джаннивер сложилась самым благополучным образом… И я счастлив сказать, что отчасти и сам поспособствовал этому. Всего пару дней назад я выдал Джаннивер за куда более достойного человека, нежели Колман Лланнедский.

Она устремила на него взор и лишь сейчас впервые за все это время улыбнулась по-настоящему.

— Мы слышали об этом, милорд. Весть об их браке достигла нас два дня назад и вызвала немало толков среди придворных дам. Говорят также, что в честь этой свадьбы вы даровали жениху титул барона Килшейнского, хотя он и без того был достоин своей прелестной невесты.

Засмеявшись помимо воли, Келсон покачал головой и опустил глаза.

— Все и впрямь окончилось для них наилучшим образом. По-моему, они очень счастливы. Хотел бы я, чтобы… чтобы и в нашем случае все сложилось столь же удачно.

Она вновь отвернулась к огню, немного помолчала, затем негромко промолвила:

— Милорд, я буду говорить начистоту, ибо кто-то из нас должен это сделать. Признаюсь откровенно, что немало размышляла над предложением Росаны все эти месяцы. Будучи из рода Халдейнов, я всегда понимала, что политические соображения сыграют немаловажную роль в моем будущем супружестве, точно так же, как вы знали, что не сможете избежать этого для себя. И если в браке ни один из нас не познает великой страсти, чего нам бы, конечно, хотелось, то по крайней мере мы с вами схожего происхождения, и у нас одни цели. И когда я была малышкой, то признаюсь, что была без ума от моего отважного и ослепительного кузена Келсона. Возможно, мы могли бы начать с этого…

Рывком поднявшись с места, он принялся расхаживать перед очагом и долгое время молчал, пытаясь осознать все сказанное Аракси. Его смутила и одновременно до глубины души тронула ее простая и наивная вера, что вдвоем они сумеют выстроить для себя новую жизнь на осколках былых надежд и мечтаний. Наконец, он обернулся и взглянул на нее, явно смущенную его нерешительностью. И взывая к истоку своей внутренней силы, Келсон попытался собраться с мыслями, дабы, наконец, предложить ей свою руку и корону.