своим сельскохозяйственным невежеством, но в то же время грандиозная красота участка, раскинувшегося передо мной, приводила меня в полный восторг. По периметру росли деревья, создавая естественную границу участка, вдалеке виднелась небольшая речка. «Черт возьми! — подумал я. — Во что я ввязался?»

Осмотрев главную резиденцию (слишком похожую на Белый дом, в котором я совершенно точно никогда не буду жить), мы направились в гостевой дом, где меня внезапно осенило, что все это неправильно. Мне всего тридцать лет, а я собирался буквально купить ферму[48], как будто закончил свою жизнь, полную музыки и приключений, и был готов уехать в закат, чтобы меня больше никогда не видели и не слышали. Не говоря уже о том, что этот гребаный гостевой дом вдвое больше того крошечного дома всего в часе езды, где я вырос, в котором мне, маме и сестре было более чем комфортно. А вот сарай выглядел довольно заманчиво. С его высокими потолками и огромной площадью, которой вполне хватило бы для размещения целого оркестра, я мог легко представить его в роли звукозаписывающей студии мирового уровня. Но я еще не был готов остепениться. ПРЕДСТОЯЛО ЕЩЕ МНОГО РАБОТЫ.

Конни показала мне еще несколько объектов, все в диапазоне от 250 до 400 акров («Хочешь пройтись по границе участка?» — спрашивала она. «Хм, спасибо, нет»), но это было бесполезно; для себя я уже все решил. Этой несбыточной мечте придется подождать. Может быть, когда-нибудь, когда жизнь замедлится и у меня будет прекрасная семья, с которой можно все это разделить, я приму эту сельскую американскую жизнь. Но пока еще не время.

В конце концов я остановился на более скромном доме на 1,5 акрах земли рядом с историческим Старым городом Александрии, всего в нескольких милях от квартала, где жил раньше, и начал строить в подвале то, что впоследствии станет студией звукозаписи, где Foo Fighters будут работать еще долгие годы. На тот момент наш контракт с Capitol Records был расторгнут по «положению о ключевом сотруднике», в котором говорилось, что если уйдет президент Capitol Records Гэри Герш (старый друг, который также был тем, кто подписал Nirvana на лейбл Geffen за несколько лет до этого), то у нас тоже есть такая возможность. Этот пункт добавили из-за нашей долгой совместной истории. Его уход — беспрецедентная удача, и мы решили последовать за ним, став теперь полностью независимыми. Большинство групп никогда не могли себе позволить такой роскоши, будучи связанными контрактами на несколько альбомов.

Самое прекрасное в том, что мы больше не были обязаны быть группой. Нам не нужно было этого делать, но мы хотели этого, что доказывало искренность намерения. С момента выхода нашего первого альбома прошло несколько тяжелых лет, суровых гастролей, попыток найти себя, преодоления кризиса второго альбома и потерь нескольких участников, но мы всегда сохраняли искреннюю любовь к совместной игре. Единственный раз, когда я всерьез подумывал о том, чтобы сдаться, был весной 1998 года, когда Нейт на двадцать четыре часа ушел из группы. Я был дома у мамы в Вирджинии, и Нейт позвонил мне, сообщая, что больше не хочет продолжать и что со своей старой группой Sunny Day Real Estate, планирующей воссоединение, он чувствовал себя комфортнее. Это меня сильно задело. Уильям никогда особо не соответствовал динамике группы, Пэту просто «надоело», и он ушел, Франц был моим старым другом, однако с ним что-то просто не «щелкало», но Нейт? Парень, с которым мы вместе все это затеяли? Я решил, что с меня хватит, и сердито ответил: «Ладно, но меня уже достало учить людей этим гребаным песням, поэтому, когда я найду тебе замену, его будешь обучать ТЫ». Мы попрощались, но в глубине души я знал, что без Нейта Foo Fighters закончится. Я не мог выдержать еще один уход из группы, и это начало подозрительно походить на сольный проект, чего я никогда не хотел.

Той ночью я пошел в любимый дешевый барбекю-бар Ribsters со своим лучшим другом Джимми, где пил до потери сознания, рыдая в виски с колой, сломленный еще одним ударом по самой большой страсти в жизни. Вернувшись домой, я отключился в своей детской спальне с бешеными «вертолетами», а на следующее утро меня разбудил голос матери, мягко шепчущей за дверью: «Дэвид? Нейт звонит…» В смешанных чувствах я схватил гигантский беспроводной телефон, вытянул длинную антенну и зарычал: «Привет!..» Нейт извинился и объяснил, что это было минутное помешательство и что он все-таки не хочет уходить из группы. Сказать, что я почувствовал облегчение, — значит, ничего не сказать. Я практически заново родился. Мы заплакали, сказали друг другу: «Я люблю тебя, чувак» — и повесили трубку, а затем я залез обратно в кровать, понимая, что накануне вечером в ней обоссался.

Пока готовился мой новый дом, мы с Тейлором планировали поездку через всю страну из Лос-Анджелеса в Вирджинию — только двое молодых людей, мчащихся в черном «Шевроле Тахо» по шоссе в путешествии от побережья к побережью, и классический рок на опасной громкости. Мы с Тейлором практически неразлучны с тех пор, как он присоединился к группе годом ранее, — с первого дня стали хорошими друзьями. Когда он был барабанщиком Аланис Мориссетт, задолго до того, как стал участником Foo Fighters, мы периодически виделись за сценой на фестивалях по всему миру, и химия между нами была настолько очевидна, что даже сама Аланис однажды спросила его: «Что ты собираешься делать, когда Дэйв пригласит тебя стать его барабанщиком?» Словно Бивис и Баттхед или герои фильма «Тупой и еще тупее», вместе мы становились гиперактивным пятном из сигарет Parliament Lights и игры на воображаемых барабанах, где бы мы ни были. Так что не было никого, кроме Тейлора, с кем я хотел бы разделить это психопатическое сафари. Мы запланировали поездку так, чтобы сделать несколько остановок по пути, навестить бабушку Тейлора и стриптиз-клуб Pantera (последний, конечно, был в приоритете), — но по большей части это был прямой путь длиной в 2600 миль обратно в мой родной город. (По прибытии Тейлор выдал пародию на Брюса Спрингстина, исполнив мне в качестве серенады классический гимн Босса с одноименным названием. Смешнее было, только когда он играл тему из «Веселой компании» на пианино посреди Costco.) Я устроил прощальную вечеринку в своем домике в Каньоне, собрал свои немногочисленные пожитки в коробки, закинул все в грузовик и в очередной раз попрощался с излишествами и атмосферой отчаяния самого гламурного города Америки. Когда мы с Тейлором начали