– Хоронить его нет времени, chiquita.

Мендоза поднялся на ноги и огляделся по сторонам. В двадцати футах[62]от них лежал трехгранный тополь, корни которого подмыло течение реки. Мощное корневище торчало над землей. У дальнего края разросся сладко пахнущий куст шиповника. Взяв мертвеца за ступню, Мендоза потащил его к упавшему дереву.

Вспомнив о хромоте помощника маршала, Дженна остановила Мигеля, пока тот не набросал на труп валежника. Поддернув штанину Вирджила, она обнаружила на икре грязную повязку.

– Я так и думала. Он один из подонков, что напали на Макколи в Эхо-Каньоне. Моя стрела попала в цель.

– Меня это не удивляет. – Мигель наломал веток и прикрыл ими тело. – Пойдем, нужно выбираться отсюда.

Испанец легко забросил Дженну в седло, взял поводья и повел гнедого вверх по реке, туда, где в сотне ярдов ждала его кобыла Фортуна. Первую милю они держались густых зарослей, тянувшихся вдоль реки.

– Куда мы едем? – спросила Дженна.

Мигель улыбнулся, повернувшись через плечо, будто они были парой ребятишек, игравших в прятки.

– Я знаю хижину, где мы будем в безопасности, и где ты сможешь отлежаться.

Молодая женщина растерянно посмотрела на испанца. Тот усмехнулся.

– Ты хорошо скрываешь боль, но я вижу ее в твоих глазах.

Копыта лошадей почти неслышно касались плодородной влажной земли поймы. Мелодичный зов краснокрылого дрозда, доносившийся из поросшей рогозом топи, казался Дженне преисполненным печали. Она наморщила нос от вони пурпурного посконника, раздавленного копытами лошадей.

– Знаешь, Мендоза, я начинаю думать, что ты гораздо проницательнее, чем кажешься на первый взгляд. Ты знал, что маршал собирается тебя застрелить, так ведь?

– Я подозревал, что он попытается.

– Из того, что мне удалось услышать, выходит, что вы с маршалом когда-то были друзьями. Почему он решил повесить ограбления поездов именно на тебя?

Мигель усмехнулся.

– Это долгая история, chiquita. Ее лучше рассказывать у костра в лагере старых маунтинменов[63]или зимой в типи.[64]

Дженна попыталась представить Мендозу в индейском типи, но ничего не получилось.

– Тогда расскажи сокращенный вариант.

– Много лет назад, будучи глупым мальчишкой, в голове у которого было мало мозгов, я встретил Слида Хендрикса в игорном зале. У него было mucho dinero,[65]и женщины слетались к нему, как мухи на мед. Всю неделю мне не везло за карточным столом. Когда Слид сказал, что я могу, как и он, набить карманы золотом, я заинтересовался. И когда он отправился за очередной порцией золота, я поехал следом. Но его методы были нечестными, и мне не понравилось, как он обращается с женщинами, поэтому, когда подвернулся случай, я вышел из игры. Слида это разозлило, и он поклялся со мной расквитаться. Думаю, сегодня как раз и должен был наступить момент расплаты.

Беззаботность испанца поражала Дженну. Влиятельный человек, представитель закона поклялся ему отомстить, а он шутил по этому поводу. Однако Дженна заметила, каким тяжелым стал взгляд Мигеля, когда он говорил о дурном обращении Слида Хендрикса с женщинами, и почувствовала, что для него все это было гораздо серьезнее, чем он пытался показать.

С другой стороны, сегодня она многое узнала о маршале, И о Вирджиле. При воспоминании о костлявом помощнике маршала и его узловатых пальцах по телу побежали мурашки.

– Кажется, мне следует извиниться перед тобой за арест, – сказала Дженна. – По крайней мере, в части того, что касается ограблений.

Испанец одарил ее обаятельнейшей улыбкой.

– Я уже говорил, chiquita, что ты прекрасна? Не будь я женат на богине Фортуне, в честь которой я назвал эту замечательную кобылицу, я бы приложил все усилия, чтобы завлечь тебя в постель. А так… – Он пожал плечами. – Но это вовсе не означает, что мы не можем хорошо проводить время вместе, верно? – Испанец сорвал с головы серую шляпу «дерби»[66]и, подмигнув, поклонился. – Моя репутация любовника не знает равных.

Дженна рассмеялась.

– И шрам это подтверждает.

– Si. Быть может, мой шрам возбуждает тебя, chiquita? – Он подмигнул. – Не желаешь ли увидеть его снова?

– Нет, твой шрам и без того доставил мне много беспокойства.

Черная бровь взлетела до полей «дерби», снова красовавшейся на голове испанца.

– Ты расскажешь Мигелю об этом, нет?

– Может быть, когда мы лучше узнаем друг друга.

С Мигелем невозможно было вести серьезную беседу. Какая-то часть Дженны была этому рада. Невиновность Мигеля в ограблениях означала, что следует попрощаться с деньгами, обещанными за его поимку, и поставить крест на надежде доказать этому болвану, начальнику полиции Денвера, что она способна не только готовить еду и вынашивать детей.

Всадники поднялись по горному склону, объезжая узкий извилистый каньон, и оказались в маленькой долине, где на ручье было несколько бобровых запруд. На дальнем конце луга бобриха с пятнистым хвостом подняла голову, протрубила сигнал тревоги и скрылась. Пятнистый хвост то исчезал из виду, то выглядывал из-за розовых степняков, фиолетовых мытников и разноцветных диких ирисов.

Мигель ускорил темп, проезжая открытое пространство. Дженна поравнялась с ним, когда он придержал кобылу на опушке осиновой рощи.

– Подожди, Мигель.

Испанец натянул поводья и повернулся к подъехавшей всаднице. Пронзая его взглядом, Дженна произнесла:

– Я должна знать. Ты говорил, что никого не убивал. Это правда, не так ли?

– Si, правда.

Он не моргнул и не опустил взгляда. И в седле он не ерзал, не вертелся.

Дженна опустила голову.

– Черт!

– Из-за моей невиновности у тебя проблемы?

Дженна проследила взглядом за полетом темноглазой юнко,[67]хвостовые перья которой мелькнули в воздухе былой вспышкой.