Напротив светлой, похожей на храм колоннады, за запруженной народом площадью высилась изящная арка, за которой начиналась улица Огней. Алек много раз проходил по ней по дороге в театр или в игорные дома, и Серегил часто шутил, что на обратном пути им стоило бы заглянуть в какой-нибудь притон, но почему-то до дела так и не дошло. Алек и не думал, что когда— нибудь дойдет. До этого вечера.

Цветные фонари — розовые, желтые, зеленые и белые — мягко сияли сквозь туман; каждый цвет говорил о том, какого рода услада ждет гостя. Розовый означал женщин для мужчин, знал Алек, белый — женщин для женщин; желтый также приглашал женщин, но в соответствующих домах их ждали продажные мужчины. Самым загадочным для Алека, однако, оставался зеленый цвет, означавший услуги мужчин для мужчин-гостей. Что еще более усугубляло смущение юноши, у некоторых зданий одновременно горели фонари разных цветов.

«У меня нет никаких причин нервничать», — подумал Алек, входя под арку. В конце концов, одежда его нарядна, в кошельке хватает золота, и благодаря Илинестре он не вовсе уж неопытен. Как неустанно повторяли его друзья, он уже достаточно взрослый для подобных развлечений. Нет вреда в том, чтобы просто оглядеться. Ведь любопытство — не грех.

Как всегда, на улице было много народу. Всадники на породистых лошадях, экипажи с гербами знатных семейств и богатых купцов тянулись сплошной чередой. Алек шел, с новым интересом поглядывая на те дома, перед которыми горели розовые фонари. Всюду ему попадались группы богато одетых молодых людей, и их громкий смех отдавался эхом в темноте.

Женщина в форме царской стражи нежно прощалась с полуодетым мужчиной у входа в дом с желтым фонарем. Из следующей двери, освещенной розовым, вывалилась компания матросов во главе с неустойчиво держащимся на ногах капитаном и после бурного обсуждения двинулась через улицу к зданию с зеленым фонарем. Во всех окнах сияли огни, из-за дверей доносился приглушенный смех и звуки музыки. придавая всей улице праздничный вид.

Только теперь Алек сообразил, что одного только цвета светильника перед домом недостаточно для принятия решения. Нет сомнения, Серегил мог бы подсказать ему подходящие места, но сейчас это ничего не давало Алеку. В конце концов он выбрал один из домов ближе к середине улицы только потому, что ему приглянулась резьба на двери. Как раз когда юноша собрался войти, дверь напротив распахнулась, и из нее высыпала группа молодых людей; вместе с ними на улицу хлынул поток света и музыки. Внутри кто-то пел, и этот голос заставил Алека замереть на месте. Чистый звонкий тенор, несомненно, принадлежал Серегилу.

С изумрудом глаза твои схожи, С чистым золотом — кудри твои. Стоят дорого нежные ласки, Но бесценно признанье в любви.

«Ага! Так вот ты где, — подумал Алек. — И ты всетаки придумал последнюю строчку».

Гадая о том, какую из своих ролей выбрал Серегил этой ночью, юноша пересек улицу и быстро поднялся по ступенькам. У входа в просторный вестибюль он столкнулся с высоким, изысканно одетым человеком.

— Добрый вечер! — воскликнул тот, слегка опираясь на плечо Алека, чтобы сохранить равновесие. В волосах незнакомца серебрилась седина, но улыбка на длинном красивом лице была совсем мальчишеская.

— Прости, я не смотрел, куда иду, — извинился Алек, отчаянно покраснев.

— Ничего страшного. Я рад встретить любого, кто так торопится войти в мой дом. Мне кажется, раньше тебя не было среди моих гостей. Я Азарин.

Алек почувствовал, как привычно оценил его брошенный вскользь взгляд голубых глаз. Человек не назвал своего второго имени и не поинтересовался, как зовут Алека.

Как видно, Азарин удовлетворился увиденным, потому что подхватил юношу под руку и с ласковой настойчивостью повлек к занавешенной арке.

— Входи, мой юный друг, — горячо прошептал он, отдергивая занавес. — Думаю, ты найдешь компанию себе по вкусу.

— На самом деле я…

Окинув комнату взглядом, Алек замер на месте, забыв даже о намерении разыскать Серегила.

За занавесом начиналась широкая лестница, ведущая в роскошный, мягко освещенный зал, полный запахов благовоний. Стены, по скаланскому обычаю, оказались покрыты искусными росписями, однако, хотя эротическая тема часто встречалась на фресках в домах, где Алек бывал, ничего подобного он раньше не видел.

«Так вот что значит зеленый цвет», — подумал он ошарашенно, чувствуя, как сердце замирает в груди при взгляде на эти картины.

Фрески были выполнены в виде отдельных панно, и каждое изображало привлекательных обнаженных мужчин, сплетающихся в страстном объятии. Разнообразие поз было просто поразительным. Многие из подвигов, запечатленных живописцем, явно требовали недюжинных акробатических талантов, а некоторые, решил Алек, были просто плодом фантазии художника.

С трудом оторвав взгляд от росписи, Алек быстро оглядел тех, кто собрался в этом удивительном зале. На кушетках, расставленных вдоль стен, раскинулись мужчины всех возрастов; некоторые обнимали друг друга, другие слушали молодого флейтиста, расположившегося у камина, третьи смеялись и шутили, наблюдая за азартными играми, столы для которых были расставлены по всему помещению. То и дело по лестнице, ведущей на верхний этаж, поднимались пары или небольшие группы. Все здесь было вполне благопристойно, хотя многие из присутствующих не имели на себе ничего, кроме распахнутых халатов.

Посетители в основном казались представителями аристократии, однако Алек заметил и нескольких военных — из царской гвардии, из городской стражи, из флота; мелькнул даже алый камзол стража из Дома Орески. Некоторые лица были Алеку знакомы — поэт Ритиен у окна читал завороженно слушающей компании очередное творение.

Куртизаны — если таково было правильное название — оказались совсем не такими, как ожидал Алек. Хотя некоторые были изящны и смазливы, большинство выглядело как атлеты или воины, и вовсе не все были молоды.

Алек больше не слышал голоса Серегила, но заметил друга на кушетке у камина. Тот полулежал, обняв красивого златовласого юношу, и смеялся вместе с ним над какой-то шуткой. Когда молодой куртизан повернул голову, Алек узнал его — это было то самое лицо, которое Серегил нарисовал на полях пергамента с набросками песни. Даже издали Алек видел, что у юноши зеленые глаза.

Сердце Алека болезненно сжалось, когда он все-таки заставил себя посмотреть прямо на Серегила.

Тот был одет только в штаны и распахнутую на груди рубашку, взлохмаченные темные волосы рассыпались по плечам. Тонкий, гибкий, непринужденно держащийся, Серегил вполне мог сойти за одного из обитателей этого дома. Да по правде говоря, признал в душе Алек, он затмевал их всех.

Серегил был прекрасен.

Все еще стоя у входа, Алек ощутил странное раздвоение. Прежний Алек, воспитанный в строгости северянин, рвался прочь из этого загадочного экзотического зала, не желая видеть, как его друг рассеянно поглаживает золотые кудри — точно так же, как совсем недавно ласкал кошку.