— Вы провоцировали сэра Джима словом или делом?

— О, Диос мио! Нет. Конечно, нет!

Фернанда отрицательно качнула золотыми кольцами-серьгами. Она говорила со звонким испанским акцентом, растягивая «р» и смягчая твердые согласные. Русский язык в ее интерпретации казался зажигательным и напевным. Несмотря на состояние стресса, в котором стюардесса пребывала все это время, речь ее была по-кастильски эмоциональной.

— Вы когда-либо имели дело со свиньями?

— Си. Да, конечно! Я имела два образования: курсы психологии и курсы стюардов. Год назад получила третье: уход за сердо. За свиньями. Стажировка на ферме около Пскова! Компания оплатила. На борту «Беркута» нужны были люди для ухода за Джимом.

— Вы любите свиней?

— О, Диос мио… — Фернанда нерешительно взглянула на Юсупову. Та внимательно слушала, нервно крутя Перстень на пальце. — Честно?

— Вам придется быть честной, — отрезал Платон. — Каждое ваше слово проверят. Опросим ваших друзей и знакомых.

— Си… Тогда честно. Простите, Ваше Сиятельство, простите, пор фавор! Я люблю сердо, люблю свиней, в виде хамона… Фантастико! Деликатес! Но — пор десграсиа, к сожалению — не люблю с ними общаться. Это же свиньи! О чем с ними говорить? — Фернанда воздела кулак к небу, знергично тряхнув кудрями. Шляпка не шелохнулась. Шпильки, предположила Лиза, не в силах оторвать взгляд от этого произведения искусства. — Зачем им летать? Пор ке? Кабан позорит слово «пилот»! Кабан не авиадор!

Княгиня Юсупова отвернулась к окну и закрыла лицо руками.

Анализатор пронзительно запищал, одновременно с Лизиным Перстнем. Кольцо само собой засветилось и, неожиданно для Лизы, выдало яркую проекцию таблицы с показателями крови Джима на металлическую стену кабины.

— Ага, как я и думала, — удовлетворенно сказала Лиза. — Ни бешенства, ни ящура, ни даже банального гельминтоза, я уже не говорю про Ауески и прочую экзотику… Поздравляю, товарищи, наш хряк абсолютно здоров. Его можно в космос отправлять. Нет, не в космос — в международный рейс до Америки, ха-ха-ха!

Юсупова бросила на табличку безразличный взгляд через плечо и вновь обратила печальный взор на летное поле и здание аэропорта, похожее на многократно увеличенный уральский алмаз с множеством граней.

Фернанда тяжело дышала, как Лиза после велотренажера.

Платон скользнул взглядом по данным анализа:

— Превышение адреналина в крови.

— Конечно! — возмущенно согласилась Лиза. — Он же перенес стресс! Беднягу чем-то напугали, вот и адреналин подскочил. Последствие экстремальной ситуации.

— Или ее причина, — сказал Платон. — Сначала подскочил адреналин, по причине психической нестабильности сэра Джима. Затем он набросился на госпожу Дельгадо. Проведи тест на его психическую стабильность.

Волшебный чемоданчик Карла не содержал в себе никаких подсказок на тему того, как тестировать психологическое состояние свиней. Что-то такое мелькало в онлайн-курсе ветеринарии, который она крайне невнимательно прослушивала пару дней назад. В голове всплыл отрывок лекции какого-то дяденьки с бородой: «…А теперь перенесемся в лабораторию академика Петра Ивановича Павлова, представителя знаменитой династии ученых-бихевиористов. Здесь на протяжении последних двадцати пяти лет изучается влияние высоких технологий на психику животных. В частности, академику удалось доказать, что изменение миграционных путей перелетных птиц Северо-Запада напрямую связано с возросшим числом квадрокоптеров в столице…» Потом бородач поведал о радикальном сокращении популяции голубей в Петербурге, все из-за тех же квадрокоптеров, и о том, что в последние годы появился особый вид свиней, способных смотреть в небо. Строение мышечно-связочного аппарата обычных свиней не позволяет им поднять голову вверх, это Лиза прекрасно знала. А какие-то заводчики, если верить дядьке с бородой, вывели хрюшку с выйной связкой, значительно расширяющей возможности шеи животного. «Мечтательные свиньи» целыми днями наблюдали за квадриками в небе, что привело к резкому скачку в развитии их умственных способностей. Вот как раз в этом месте лектор и принялся рассказывать про психологию свиней, но Лиза тогда сочла эту информацию абсолютно лишней для себя, выключила компьютер и пошла наверх, в кафетерий, за бесплатными пирожками с цветной капустой.

Поэтому сейчас ей пришлось импровизировать. Она пощекотала Джима за ухом. Потыкала пальцем в мокрый пятачок. Пощелкала пальцами перед глазками-пуговками. Сэр Пиг безмятежно наблюдал за этими бездарными манипуляциями. Его выдержке мог позавидовать и английский лорд в двенадцатом поколении.

Тем временем Платон вернулся к допросу Фернанды:

— Если не любите свиней — зачем вызвались ухаживать за сэром Джимом?

— Это деньги! Это грандиозо прибавка к жалованью. Ке суэрте! Как повезло — такая сумма!

— Вы нуждаетесь в деньгах?

— О, но… Нет! Не нуждаюсь. Обычно мне хватает. Но сейчас — сейчас они мне нужны. Ми херманито… Мой братишка, мой маленький брат, ему двадцать три, он женится. Он очень упрямый. О Диос мио, какой упрямец! Мы поссорились несколько лет назад. Он со мной не разговаривает. Я коплю деньги на грандиозо подарок ему на свадьбу. Я привезу ему новый Русско-Балт, ему нужно авто… Он скажет: «Фантастико, Нандита! Вайа! Кома мола! Обожаю Русско-Балт!» Мы обнимемся и помиримся, компренде?

В порыве эмоций Фернанда вскочила со своего стульчика и оперлась рукой о загончик. Джим отреагировал моментально. Куда подевался флегматичный хряк, валяющийся на прохладном металлическом полу, как довольная жизнью сарделька? Теперь это был торнадо в образе бешеного кабана! Джим взревел, вскочил и врезался всем своим грузным телом в ограждение. Лиза ойкнула и выпрыгнула из загончика от греха подальше. Фернанда истошно завизжала и отшатнулась, ударившись все тем же левым плечом — на этот раз не о стену, а о непробиваемый торс Платона, что было ничуть не лучше металлической стены. Визг стюардессы перешел в надрывный стон. Юсупова тихо охнула. Платон мгновенно вытащил из кобуры электродубинку и прижал к шее разъяренного Джима. Кабан рухнул на пол в неестественной позе, испуганно тараща глазки. Вся сцена заняла несколько секунд.

— О Диос мио, о Диос мио, о Диос мио… — непрерывно повторяла Фернанда.

— Теперь вы видите, что человеческий фактор тут не при чем, господин агент? Теперь видите? Эта отвратительная свинья непредсказуема! — взволнованно сказала Юсупова. — И это ясно доказывает мою правоту в споре с акционерами. Я предупреждала, что компания будет скомпрометирована! Кабану не место в самолете Феликса! Так и вышло. Но теперь мне есть что сказать журналистам. Теперь всё в «Гаккелевских авиалиниях» будет по-моему! Теперь ничто не опорочит память моего мужа. Свинью следует убрать! Милая, а вам мы, естественно, выплатим компенсацию, — обратилась она к Фернанде.

— Согласен. Дело ясное. Кабан напал на госпожу Дельгадо при свидетелях. Нападение повторное. А следовательно, кабан подлежит усыплению. Я составлю распоряжение. — Он повернулся к Лизе. — Нужна будет твоя подпись как свидетеля.