— А о чем еще нам с тобой говорить? Мы давно расстались. Я устроила свою жизнь как хотела, ты, я уверенна, тоже не убивался из-за нашего расставания. Так какие еще могут быть вопросы?

— Какие? Серьезно Ник?! Какие вопросы?! А как на счет Тимоши? О нем ты не хочешь поговорить? Тебе совсем плевать на ребенка?!

— Ребенка? Антош, ты с ума сошел? Ты про какого ребенка вообще?

— Про нашего, Ника! Блин! Про нашего сына!!!

Вероника, так резко поднялась из-за стола, и дотянулась до моего лба, то я даже не успел отреагировать.

— Гаан, ты совсем с ума сошел? Какой ребенок? У меня нет детей, ни от тебя, ни от кого-то другого!

Она с таким беспокойством смотрела на меня, что в правдивости ее слов не приходилось сомневаться. Из меня будто вытащили стержень. Ноги резко ослабли, а голова пошла кругом. Да что там кругом, мысли начали водить хороводы.

— Так… Та-ак — уперевшись руками в стол, я рухнул на ближайшее посадочное место — Ника, я тебе звонил месяц назад и спрашивал он ли мой. И ты мне сказала да. О чем ты говорила?

Вероника, быстро подойдя к столу, схватила стакан и налила холодной воды. Поставила его передо мной и только после этого села напротив, с тревогой всматриваясь в мое лицо.

— О ролике же. Тош, в то время как раз запустили рекламу с твоим роликом. Я думала тебе кто-то настучал и ты позвонил, чтобы узнать правда ли это — она смотрела на мня, а я не мог сдержаться, хотелось смеяться от нелепости ситуации. Но ровно до вопроса Ники. — Антош, а если ты звонил узнать не о своей работе, тогда о чем говорил ты?

— О ребенке Ник, я спрашивал о ребенке.

Закрыв глаза, уронил голову на руки и стал прокручивать наш телефонный разговор с Вероникой. Я же тогда не спросил ее конкретно о малыше. Вопрос звучал просто «Он мой?». И она ответила — да твой. Вот только…

— Какой ребенок?

— Мальчишка, его двухмесячным подбросили в дом малютки. С запиской что отцом является Антон Гаан. По срокам получалось что только ты могла быть его матерью. Черт, Ник, он как срисованный с меня. Я даже почти не сомневался в том, что он мой. Тебе звонил, просто для проформы. И ты сказала — да, он твой. Что я еще мог думать?!

Почувствовал, как женские пальцы, запутались в моих волосах. Без всякого намека, просто жест поддержки. Да и мягкий, сочувствующий голос Вероники, выражал лишь сожаление.

— Антон, мне жаль, что получилась такое недопонимание. Ситуация так себе конечно. Но ты просто имей ввиду, я бы никогда, никогда не смогла бы отказаться от своего ребенка. Поэтому так тщательно всегда слежу за контрацептивами и давно перешла на длительные уколы. Я же часто бываю по работе за бугром. Всегда делала их там. Слушай, а ты что же, не делал экспертиз? Или сразу вот так отказался от малыша?

Вопрос заставил меня поднять голову. Как это не делал. Делал же!

Посмотрел на тот самый белый конверт, что принесла Ника, и вот теперь узнал логотип лаборатории, в которой сдавал анализ. Идиот!

Протянул руку и разорвав бумагу, достал листы А4, с результатами теста. Пробежав глазами по кучи букв, остановился на строке в которой черным по белому было написано: «Вероятность родства ноль процентов». Ноль! Тим не мой сын!

Чуть было не разорвал чертову бумажку. Фигня. Там написана полная фигня! Отложив документ на стол, посмотрел на молчаливую Нику.

— Почему же бросил, я его сразу забрал к себе. Он сейчас у моих родителей, вечером к ним поеду. Надо было решить некоторые вопросы. Ты извини, Ник, что набросился на тебя, я…

— Не надо, Антош, я правда все поняла — она накрыла мои подрагивающие пальцы своей ладонью, и слегка сжала, мягко улыбнувшись — Если честно, я бы в такой ситуации тебя и в дом бы не пустила, скорее уж столкнула бы к чертовой матери с лестницы. Чтобы у тебя и мыслей не было претендовать на ребенка, которого ты бросил. Ну теоретически.

От ее слов я замер, а потом, не выдержав, рассмеялся. Откинув голову назад я хохотал до слез, выпуская напряжение, что сковало меня с появлением Ники.

Успокоиться смог не сразу, Вероника, терпеливо ждала окончания моего приступа веселья. Поднявшись на ноги, обогнул стол, и сгреб ее в охапку, обнимая как старого, но очень хорошего друга.

— Ты чудесная девушка. И уверен, когда-нибудь станешь прекрасной матерью, — отодвинул ее от себя и улыбнулся. — Я прочитаю договор, сегодня же прочитаю и позвоню тебе вечером. Так или иначе мы решим этот вопрос. Если меня не заинтересует долговременный контракт с твоим Людовигом, тогда я просто составлю свой договор о передачи авторских прав на тот злополучный ролик, на твое имя.

Теперь уже Ника, обнимала меня со всей силы, вкладывая в эти объятия благодарность за то, что я не стал рушить ее карьеру.

— Спасибо, Антош, огромное тебе спасибо. И удачи с сыном! Я пойду, да?

— Иди, Никуль, мне правда сейчас некогда. Но вечером обязательно перезвоню. Удачи тебе!

Проводив старую знакомую, я вернулся на кухню и перечитал заключение еще раз. А потом еще, и еще, и еще… И каждый долбанный раз, спотыкаясь на чертовом нуле, внутри меня раненым зверем орал старый знакомы неандерталец. Мой! Это мой сын! Что бы там эти специалисты не говорили, Тимоха мой ребенок!

Когда я с раздражением откинул от себя результаты анализа, дверь в соседнюю квартиру хлопнула.

Попалась птичка!

Сорвавшись с места, поспешил к Аленке. Прихватив с полки ключи, ввалился в квартиру моей беглянки и буквально врезался в широкую спину.

— Да твою дивизию, молодой, где пожар?!

Димка, Сладенький, стоял потирая лоб, которым треснулся об стену, отлетев к ней, из-за моего толчка сзади. Я же пытался рассмотреть за его спиной Кнопку, но у меня ни черта не получалось.

Плюнув на эти попытки, требовательно посмотрел на Димана.

— Ты что тут делаешь?

Сладенький даже руку опустил, неверяще уставился на меня и громко хмыкнул.

— Молодой, вообще обнаглел? Я-то в квартире сестры. А ты тут вроде как не хозяин. Так кто вопросы должен задавать?

Оттолкнулся от стены, и пошел к кухне, махнув приятелю рукой.

— А я в квартире любимой девушки. Так что пошли ка, брат, пообщаемся.

Диман, ворча что-то про наглость, дурость и вредность какого-то идиота, поплелся за мной. Пока я наливал ему чай, он с интересом вертел в руках мягкого змея, которого любил жамкать Тимоха.

— Как мелкий, Тох?

— Нормально, у моих родителей сейчас. Очаровал их с первого взгляда.

Протянул Диману горячую чашку и устроился рядом с ним на диване.

— Где Аленка?

Сахарок, посмотрел на меня и покачал головой. Ох чувствую разговор будет как минимум интересный.

— Да у меня, твоя Аленка, спит. Приехала вчера уже поздно вечером. Вся в слезах. Выгнала к черту мою знакомую, со словами что всяким шлюшкам, пора домой. Открыла бар и раскупорила бутылку Джека. Подарочную бутылку. Тох, я ее так-то покупал начальнику ко дню рождения. Но теперь она почти пустая валяется рядом с диваном, на котором спит моя упрямая сестра.