– Мы вас сделаем гвардейцем кардинала, –непререкаемым тоном прервала госпожа Кавуа. – Верно, Кавуа? Вы зачислитед’Артаньяна в роту – как-никак он уже прекрасно показал себя, в течениенескольких дней изрядно потрепав королевских мушкетеров, и не каких-тонезаметных замухрышек из задних шеренг, а отпетых бретёров Атоса, Портоса иАрамиса. Почему вы удивляетесь, д’Артаньян? Обо всем происходящем в Париже яосведомлена не хуже полиции. Итак, де Кавуа?

– Потребуется согласие его высокопреосвященства… –пробормотал де Кавуа.

– В таком случае, я сама отправлюсь к еговысокопреосвященству. Благо меня к кардиналу всегда пропускают беспрепятственно– если только он не занят вовсе уж неотложными государственными делами. ДеКавуа, подтвердите д’Артаньяну, что я не преувеличиваю!

– Все так и обстоит, д’Артаньян, – подтвердил деКавуа. – Господин кардинал питает слабость к моей супруге – в самомвысоком и благородном смысле этого слова.

– Господи, какие слова вы выбираете, Луи! Господинкардинал не "питает слабость", как вы неудачно изволили выразиться, аполучает подлинное наслаждение от бесед с умной и проницательной женщиной – этоего собственные слова. Господин кардинал вовсе не считает, подобно инымглупцам, что женщины уступают мужчинам в остроте ума. Решено! –воскликнула госпожа де Кавуа, вся в плену только что родившихся грандиозныхпланов. – Я завтра же отправлюсь к кардиналу и скажу ему следующее:"Ваше высокопреосвященство! Коли уж вам угодно называть меня своим другом,то выполните мою маленькую просьбу. Господин д’Артаньян, многообещающий иотважный юноша, что ни день задающий выволочку королевским мушкетерам, безумновлюблен в мою добрую знакомую Жюстину де Эрмонтей…"

– Я?! – воскликнул д’Артаньян.

– Жюстина так красива, умна и домовита, что вы в неенемедленно влюбитесь, как только увидите, – отпарировала госпожа деКавуа. – Тут и сомнений быть не может! "Господин кардинал! –скажу я. – Только вы способны составить счастье двух любящих сердец!"

– Но позвольте…

– Я не искажаю факты, а всего-навсего предвижубудущее, – еще суровее прервала его госпожа де Кавуа. – Вы молоды,красивы и отважны, и я уверена, что Жюстина сразу вас полюбит… В общем, яобъясню кардиналу, что вам просто необходим плащ гвардейца еговысокопреосвященства… Вряд ли он мне откажет в таком пустяке.

Д’Артаньян в растерянности воззрился на капитана, роте коегогрозило столь неожиданное пополнение, ожидая, что тот укажет супруге набеспочвенность ее планов. Однако, к его унынию, де Кавуа с видом грустнойпокорности судьбе покивал головой и сказал:

– Должен вам сказать, д’Артаньян, Мирей непреувеличивает. В ее силах все это устроить. Были примеры, знаете ли…

– Ну, а когда вы станете гвардейцем кардинала, –продолжала госпожа де Кавуа, уже не встречая сопротивления со стороны наголовуразбитого противника, – и Жюстина приедет в Париж, я приложу все силы,чтобы…

Д’Артаньян был близок к тому, чтобы выкинуть белый флаг,однако в голове у него ослепительной молнией вдруг блеснула великолепнейшаяидея. В ужасе от предстоящей женитьбы на неизвестной Жюстине де Эрмонтей его умневероятно обострился. И он нашел способ одним ударом убить двух зайцев: иувернуться от венца, и, очень может быть, узнать, наконец, имя той красавицы,что снилась ему до сих пор, несмотря на все парижские похождения, невероятнорасширившие и углубившие его познания о дочерях Евы.

– Госпожа де Кавуа, – сказал он насколько могубедительнее и проникновеннее, – я бесконечно благодарен вам за стремлениеустроить мое счастье, но так уж сложилось, что я влюблен…

– Вы не шутите?

– Слово дворянина. Причем ситуация моя противоположнатой, что десять лет назад существовала у вас и господина де Кавуа. Вы не знали,что господин де Кавуа в вас влюблен, вы и не подозревали о его чувствах, вообщео нем самом – а я видел мою избранницу лишь мимолетно и понятия не имею, ктоона такая, как ее зовут и где она живет… Вроде бы в Париже, но я не уверен…

Моментально забыв о своих далеко идущих планах, госпожа деКавуа воскликнула:

– Как же вы с ней встретились?

– Это было в Менге, когда я ехал в Париж, –признался д’Артаньян, – на постоялом дворе. – Кое-что припомнив, онзаговорил увереннее: – Она дворянка, француженка, была замужем за англичанином,но овдовела и вернулась во Францию…

– Ну вот видите, как прекрасно все складывается! Она,конечно же, молода?

– Да, буквально двумя-тремя годами старше меня…

– И красива?

Д’Артаньян молча вздохнул.

– Это почти то же самое, что я вам предлагала! –торжествующе заключила госпожа де Кавуа. – Молодая очаровательная вдова…что из того, что это не Жюстина де Эрмонтей? Вы уверены, что не помните ееимени? Или хотя бы имени ее покойного мужа-англичанина?

– Честно признаться, в Менге мне так двинули по голове,что из памяти порой кое-что выскакивает… – признался д’Артаньян. –Хотя… мой слуга, парень оборотистый, что-то выяснил… По крайней мере, ее имя помужу он узнал… Клабак… Клотик… Кубрик… Ага! Ну да, как же я мог забыть! Еезвали миледи Кларик…

Что-то неуловимо изменилось за столом, в воздухе повислаопределенная напряженность. Даже болтливая и беззаботная Мирей де Кавуа вдругприсмирела, не говоря уж о ее супруге – капитан де Кавуа смотрел на д’Артаньянаозабоченно и грустно.

– Вы уверены, друг мой? – спросил он, отводяглаза. – Ее и в самом деле звали миледи Кларик?

– Ну конечно, никаких сомнений! Теперь я припомнилточно! Она там встречалась с графом Рошфором…

– Ни слова больше! – сказал де Кавуа с самымрешительным выражением лица. – Мы выбрали неудачный предмет для беседы,д’Артаньян… Верно, Мирей?

К несказанному изумлению д’Артаньяна, г-жа де Кавуа смиренноподдержала:

– Ты совершенно прав, Луи…

– Да в чем же дело? – воскликнул д’Артаньян, видя,что оказался в шаге от цели, но был остановлен самым безжалостнымобразом. – Что, она вновь вышла замуж?

– Насколько мне известно, нет, – сказала г-жаКавуа.

– Она кого-то любит?

– Не думаю.

– Так в чем же дело? – вскричал д’Артаньян. –Вокруг нее что, существует какая-нибудь порочная тайна?

– Ни в коем случае, – сказала г-жа деКавуа. – Однако Луи прав… Понимаете ли, д’Артаньян, иные тайны должнодержать в секрете как раз оттого, что они нисколечко не порочны…

– Вы говорите загадками.

– Увы… Давайте сменим тему и поговорим хотя бы оЖюстине де Эрмонтей…

Д’Артаньян уже понимал, что ничего более не добьется, –существовала некая незримая преграда, которую он ни за что не смог быпреодолеть. Даже расположенные к нему люди отчего-то отказывались в этомпомочь. И по недолгом размышлении он решил не настаивать, но это вовсе неозначало, что гасконец собирался отступать. Чересчур уж большое впечатлениепроизвела на него голубоглазая незнакомка из Менга…