– Нет, подполковник, мы просто знаем, кто здесь на что способен.

– Я не против, чтобы ты занял позицию на южной окраине селения или где-то рядом с ней, вот только лишнего пулемета у меня нет.

– У меня автомат есть. Достаточно будет, если дашь пару лишних магазинов и несколько гранат.

– Ну, это без проблем.

К нише балки, где был оборудован командно-наблюдательный пункт Соловьева, подполз майор Каменев, заместитель командира группы «Мираж»:

– Леша, в кишлаке непонятное движение. Точнее, в усадьбе Наджиба!

– Что за движение?

Подполковник поднялся на вершину склона, через маскировочную сеть, используя бинокль, осмотрел кишлак.

Возле усадьбы действительно скопилось около десяти человек, вооруженных автоматами. Охрана продолжала находиться на своих местах. К группе вышел сам Наджиб, что-то сказал моджахедам, и те направились к перевалу. Рядом с Соловьевым легли Каменев и Рашид.

Командир «Миража» проговорил:

– Судя по всему, Джума решил усилить охранение пещер. Почему? Что его встревожило?

– Если бы Наджиб почувствовал опасность или был предупрежден о ней, то повел бы себя по-другому, – ответил Рашид. – Он собрал бы отряд тихо, в домах, а потом стал бы действовать, исходя из обстановки. Думаю, группа, что пошла к перевалу, – обычная смена охраны.

– Посмотрим! В принципе Наджибу ничего не мешает скрытно привести в готовность и остальную банду.

– Люди! – произнес Рашид.

– Что «люди»?

– Женщины и дети на улице. Их бы не было, если бы Наджиб отдал приказ своим боевикам приготовиться к бою. Он не из тех, кто станет подставлять мирных жителей.

– Смотри, какой благородный!

– До момента, пока его жизни не будет угрожать непосредственная опасность. Если же его загнать в угол, Джума, не колеблясь, захватит заложников из сельчан. Тех же самых женщин и детей. Но это в крайнем случае. До этого он сохранит лицо.

– Тебе лучше знать.

Предположение Рашида полностью подтвердилось через двадцать минут, когда двое моджахедов начали подъем на вершину к верхнему посту, а восемь боевиков направились от перевала к селению.

– Значит, смена! – проговорил Соловьев. – Странный какой-то график несения службы у подчиненных Джумы. Произвольный. Ну да и черт с ним. Из третьей пещеры вышло четверо духов. А зашло трое. Джума решил ослабить охрану груза?

Вновь ответил Рашид:

– Почему бы и нет? Ведь ему, грузу, по мнению Наджиба, ничего не угрожает. С плато, где разместился отряд Каруни, проходят успокаивающие доклады. Противник еще никак не проявил себя. С поста перевала докладывают, что и северное направление «чисто». Зачем держать усиленную охрану? Да еще ночью… Пока есть время, пусть бойцы отдыхают.

– Не такое уж звериное чутье у вашего Джумы, Юсуп. Мы встречали тех, кто опасность за версту чувствовал, а Наджиб спокоен, в то время когда его логово обложено противником, который гораздо сильнее банды Тургая. Он хоть бы патруль организовал. Люди есть, машин мало, но они есть – вон во дворе «УАЗ» стоит. Послал бы наряд объехать прилегающую территорию. Но ничего подобного Джума не делает... Я все больше склоняюсь, что и ты, Рашид, и Пуштун слишком высоко оцениваете профессионализм Наджиба. А по-моему он обычный бандит, уверовавший в свое везение и безнаказанность.

– Ты хотел бы, чтобы Наджиб вывел отряд на прочесывания прилегающей к кишлаку местности? Или наряд, который непременно напоролся бы на нас? – спросил Рашид.

– Нет, но я на месте Джумы постом на перевале не ограничился бы.

– А ты на карту посмотри, подполковник. Не на схему объекта, а на карту района. К кишлаку можно подойти только с востока и севера. По ущелью, старой дороге и через «зеленку», предварительно пройдя плато соседнего квадрата, где были найдены контейнеры. Главное направление с соседнего плато Джума прикрыл целым отрядом, а чтобы контролировать подход с севера, достаточно поста. Он же ждет нападения банды Тургая, а не русского спецназа. Поэтому и ведет себя соответственно.

– А что изменилось бы, узнай он о том, что в гости прибудем мы? – спросил Каменев.

– Все! Джума, забрав контейнеры, тут же ушел бы в горы. С русским спецназом мериться силами в Афганистане не хочет никто. Неблагодарное это занятие...

– Ладно, посмотрели, поговорили, – сказал Соловьев. Повернулся к заместителю: – Иди к бойцам. Приказ – продолжать наблюдение, организовав сменный отдых.

– И когда ты планируешь провести штурм?

– Когда придет время, Игорь! Ступай!

Каменев ушел. Соловьев передал Рашиду три сдвоенных магазина и пять гранат – три наступательные, две оборонительные:

– Давай выдвигайся и ты, Юсуп. Жду от тебя доклада, где и когда займешь позицию с указанием сектора, что возьмешь под контроль.

Ушел и афганец. Соловьев посмотрел на часы: 22.23 местного времени. Подполковник вновь поднялся наверх, еще раз осмотрел кишлак, плато с одиноко бродящей по нему небольшой отарой, пещеры, в которых ничего и никого не было видно, вершину перевала. Включил радиостанцию, вызвав прапорщика Чернова:

– Шестой! Как слышишь?

– Хорошо слышу, Первый! – отозвался снайпер.

– Смену поста наблюдал?

– Да! Сменившиеся только что пошли вниз.

– Вижу…

– Вместо них двое молодых духов. Бороды еще не успели отрастить. Но набожные. Как проводили дружков, тут же расстелили свои коврики и принялись молиться.

– Что ж, религиозность – не самая худшая человеческая черта.

– Смотря какая…

– Тоже верно! Пост под контролем?

– Под полным контролем! Отдай приказ, и я сниму этих ребят. В два выстрела. Тихо, без шума, как говорится, и пыли.

Соловьев отключил станцию. Рация молчала недолго, минут пять. Затем провибрировала сигналом вызова. На связь вышел Рашид. Доложил о занятии позиции на небольшой высоте среди кустарников в сорока метрах от юго-западной окраины селения. На высоте, которая не была отмечена ни на схеме, ни на карте. Впрочем, она представляла собой скорее возвышенность, каких вокруг Джилака было немало, особенно ближе к «зеленке». Подполковник вновь взглянул на часы. 22.35. Поднял трубку спутниковой системы, работавшей в режиме ожидания:

– Крым! Я – Мираж!

– Да, Леша!

– Мы готовы провести свою акцию завтра утром!

– Принял! Готовность подразделениям полная! Жди команды!

– Понял! Жду!

Крымов, получив сигнал от Соловьева, связался с командиром «Ориона» Тимохиным. Александр доложил, что подразделения готовы к проведению акции по освобождению пилотов.

Руководитель операции «Афганский рейд» приказал: