– Так что мы оба с нетерпением ждем эту поездку, – сказал Фред. – Уже достали старые, хорошо разношенные ботинки, потому что будем много ходить. Нагуливать аппетит. Ты знаешь, что соус песто родом из тех мест? Из Лигурии?

– А я думала, что из Marks & Spencer.

– Очень смешно.

Двое маленьких детей подбежали к небольшому фонтану и, смеясь, встали так, чтобы на них попадали брызги. Их мать достала из коляски младшего брата, и он, явно только недавно начав ходить, поковылял за ними, топая босыми ногами вверх и вниз, будто маршируя.

Я заметила, что Фред нахмурился с легким отвращением.

– Как Моди? – спросил он.

– Немного страдает от артрита. А так в порядке.

Все наши встречи именно так и проходили – по одинаковому сценарию. Фред фонтанировал анекдотами, рассказывал о своих планах, о том, на какие экскурсии он собирается отправиться, и только после того, как все это выдаст, делал небольшую передышку и спрашивал вначале о Моди, а потом о моей работе.

Пауза.

– И что сейчас происходит с Большим Оксфордским словарем?

Я рассказала про последние письма от редактора – его близкого друга. Я позволила Фреду немного поворчать, причем в этом ворчании в равной степени присутствовали затаенная обида (или даже злоба) и нежность.

– Он всегда такой педантичный. А ведь это так скучно! Что за работа разбираться с какими-то деталями? Я просто не представляю, как он этим занимается изо дня в день.

Я не стала это комментировать. Похоже, Фред не заметил, что своими словами мог обидеть и меня.

– Тебе же уже пора съездить в ваш офис по работе? – спросил он. – Дай мне знать, когда поедешь, и встретимся в Оксфорде. Рауль будет рад снова тебя видеть. Или просто приезжай к нам, как только мы вернемся из Италии. Ведь август наступит совсем скоро. Не успеешь оглянуться.

– Да, приеду. Просто я была очень занята. На самом деле очень занята.

– Это хорошо. – Судя по голосу, он был рад. – Что-то интересное?

– Я много общаюсь с Эйлсой – женщиной, которая переехала в соседний дом. Я тебе про нее рассказывала.

– Те соседи, которые так долго и так шумно ремонтировали дом? И сыну которых ты помогаешь с английским?

– Да. Они.

Я почувствовала легкое раздражение, может, мне не терпелось перейти к сути рассказа, а может, из-за того, что Фред явно не уловил нюансов моих прошлых рассказов о них.

Он вопросительно приподнял брови.

– И как там его экзамены?

– Думаю, все прошло хорошо.

– О, Верити! Я надеюсь, они тебе заплатили.

– Да, конечно.

– Достаточно?

Я отвернулась, чувствуя жар под мышками и волнение.

– Эйлса платит мне другими способами. Она постоянно угощает меня обедом, платит за кофе. Мы ходим друг к другу в гости. – Про уборку дома я говорить не стала. Фред у меня никогда не был – сама мысль о гостях вызывала агонию, словно меня выворачивали наизнанку. – Вообще-то, очень приятно иметь нового друга.

На протяжении многих лет Фред всячески старался мне помогать. После смерти мамы он сказал, что понимает, как мне было тяжело – я же взяла на себя всю заботу о ней, а теперь должна начинать жить для себя. Ее больше нет, и мне ни в коем случае не следует «зачахнуть» – насколько я помню, он использовал именно это слово. Он взял на себя поиск клубов и видов деятельности, которыми может заняться одинокая женщина в моем районе. Аквафитнес в досуговом центре мне не подошел, а вот викторины в пабе стали моим спасением.

Фред молчал минуту или две. Ребенок у него за спиной захлопал в ладоши. Стая испуганных голубей взмыла в воздух, громко хлопая крыльями, а потом снова приземлилась недалеко от нас.

– Это очень мило, – наконец произнес он, но судя по тону, совсем не считал, что это мило.

– Да, она очень дружелюбная и у нее столько энергии!

– Очень мило, – повторил он.

– Но также задумчивая и обеспокоенная. У нее не все в порядке с душевным здоровьем, а ее брак…

– В наши дни у всех есть какие-то проблемы с душевным здоровьем.

Все шло не так хорошо, как я ожидала. Но я все равно продолжала говорить.

– Что-то ужасно неладно в ее доме, в ее браке. Проблемы в семье. На первый взгляд все нормально, но…

– Но что? – Судя по тону, Фред был раздражен.

– Ну, начнем с того, что на днях она призналась мне, что была уже беременна, когда познакомилась с мужем. Старшая дочь биологически не его ребенок.

Фред пожал плечами.

– Я не вижу разницы. Подобное встречается во многих семьях. Жизнь – сложная штука, Верити. Это не история Джанет и Джона[34].

Я почувствовала досаду от того, что меня неправильно поняли. Теперь Фред испытующе смотрел на меня: он пытался оценить и разобрать мое поведение, а не Тилсонов.

– Отец – агрессор, он издевается над ними. Все его боятся. Ну, может, младшая девочка и не боится, может, и Мелисса не боится. Но с сыном – Максом – он обращается ужасно.

Фред стряхнул невидимые крошки со штанины.

– В семьях всегда все запутано, сложно и противоречиво. Ты это сама прекрасно знаешь. Вспомни, как ужасно твоя мать относилась к твоей сестре, а после того, как ты вернулась, а она уехала, Фейт стала любимицей.

Фред снова меня расстроил. Я закрыла глаза на несколько секунд, чтобы прийти в себя. Я слышала у себя в голове голос матери, которая ворчливо спрашивала про Фейт, а потом говорила о ее красоте и очаровании, о том, как она хорошо готовила, как она нежно обращалась с эластичными бинтами. Но нас было только трое. Что я знала о семьях?

– Дело в том, что я даже не уверена, сохраняет ли он ей верность, – продолжала я. – На вечеринке я видела его в саду с другой женщиной.

– А, совокуплялись под кустом? Он изменяет жене, а ты пытаешься решить, стоит ли ей говорить? Мой совет: нет. Держись от этого подальше любой ценой. Никогда не стоит вмешиваться в чужие дела.

– На самом деле они не… Просто атмосфера такая – ощущение, что что-то вот-вот случится. Я это постоянно чувствую – что они на грани катастрофы. Я думаю, что мне следует ей помочь, найти выход. – В глубине души я почувствовала сильную тоску, и мне показалось, что она нарастает, поэтому добавила: – На самом деле она сильно напоминает мне Фейт.

Фред поморщился.

– И что в этом хорошего?

Фред никогда не любил Фейт. Когда она приезжала меня навестить во время учебы в университете, то сразу же начинала командовать. Проходило всего несколько минут, и все уже знали о ее присутствии. Фейт была не только самой симпатичной, но и самой громкой, и самой пьяной. Но вечеринок в колледже Фейт было недостаточно. Обычно мы отправлялись в Камден на автобусе, в какой-нибудь клуб, о котором она слышала. Мы с Фредом сидели в уголке и разговаривали о семантике, а Фейт и другие в это время напивались и кружили по залу или исчезали в туалетах, занимаясь там неизвестно чем.