ты погибнешь и не сможешь завершить начатое, — медленно произнес сонзера, как будто не веря, что ему приходится разъяснять столь очевидные вещи.

— За стенами города я тоже могу погибнуть, — пожал плечами одержимый. А через мгновение изумленно уставился на Киатора: — Постой, ты сказал «завершить начатое»?

Старик вздохнул и отложил полупустой мешок в сторону. Кажется, Ахин был не в том состоянии, чтобы понять что-либо в спешке. Оно и немудрено — юноша многое пережил за прошедшую ночь. Увы, времени оставалось все меньше и меньше, поэтому и слова сострадания, и упреки придется отложить на потом.

— Сядь, — пробормотал Киатор и с кряхтением опустился на землю рядом с очагом.

Ахин повиновался. Аели, до сих пор стоявшая у двери, сделала несколько шагов вперед и остановилась, в нерешительности оглядываясь на выход.

— И ты садись, — велел ей Киатор. — Тебе тоже придется покинуть столицу.

— Мне? — побледнела Аели.

— А ты как хотела? Скоро о твоей дружбе с одержимым станет известно атланам, и тогда они отволокут тебя в казематы. А живой ты оттуда уже не выйдешь.

«Значит, за мной охотятся атланы, — худшие опасения Ахина подтвердились. — Элеро все-таки натравила их на меня».

— Но здесь мой дом, — пролепетала саалея.

— И если ты в нем останешься, то вскоре тебе предстоит переезд в Могильник, — проворчал Киатор.

— Я не хочу никуда убегать.

— Не глупи, девочка. Вне стен Камиена у тебя есть хоть какой-то шанс выжить.

— А тебя самого-то не схватят? — опомнился Ахин.

— Стар я уже для беготни, — небрежно отмахнулся сонзера. — Да и если б хотели, то уже схватили бы. Сегодня стража прочесывала все вокруг, но к моему дому даже не приблизилась. А я уверен, что атланы знают, кто за всем стоит. Понятия не имею, что у них на уме, но меня они, судя по всему, решили до поры не трогать. И Мионая тоже.

— Он выжил?

Киатор встал и отошел в угол скромного жилища. Там, за тяжелой занавеской, располагалось что-то наподобие спальни, в которой помещалась лишь кровать да небольшая тумбочка с ночным горшком. Старик раздвинул грубую ткань и отступил в сторону.

На залитом кровью ложе в бессознательном состоянии лежал Мионай. От его правой руки почти ничего не осталось. Ампутация, явно сделанная кем-то, кто знал о ней лишь понаслышке, помогла, и жизни сонзера ничто не угрожало, хотя неровные швы продолжали слабо кровоточить. На теле также виднелось несколько рваных ран, которые пришлось зашивать, собирая мозаику из разодранной плоти и кожи. А багровая тряпка, покрывающая левую сторону его лица, скорее всего, не всегда была такого цвета.

Аели испуганно вскрикнула и уткнулась лицом в плечо одержимого.

— Пока жив, — произнес старик, глядя на изувеченное тело сына. — Но в сознание он еще не приходил.

— Скажи, Киатор, — ужасные картины прошлой ночи всплыли в памяти Ахина, всколыхнув внутри него нечто темное. — Почему вы не подумали о гатляурской гвардии?

— За кого ты меня принимаешь? — сонзера резко задернул занавеску, вернулся на свое место у очага и, нахмурившись, продолжил: — Мы учли абсолютно все. Маршруты патрулей были изучены вдоль и поперек. Время, погода… Мы даже подгадали направление ветра, чтобы им сложнее было нас учуять.

— Тогда почему ничего не получилось?

— Да откуда я знаю… — угрюмо пробормотал Киатор. — Возможно, один отряд гатляуров сменил другой раньше положенного срока. Возможно, график патрулей изменился в последний момент, или, например, их стало больше по каким-то неизвестным нам причинам. Возможно, заминка у ворот квартала и поднявший шум сыграли свою роль. Возможно, какому-нибудь гатляуру приспичило отлить в фонтан фей. Не знаю я…

— Выжил только Мионай?

— Вместе с ним вернулись еще два сонзера. Они его и дотащили. А уже к полудню их обоих повязала стража.

— Может, ты и о Фипе что-нибудь слышал? — с надеждой спросил Ахин.

— О твоем приятеле-силгриме? Нет, не слышал. Но у силгримов в Темном квартале есть такие ночлежки, до которых не доберется ни одно создание Света. Полагаю, он в безопасности.

— Да, я тоже так подумал.

— А не о том ты подумал! Вы оба сейчас думаете не о том, — Киатор строго посмотрел на воспитанника и саалею: — Дом, друзья и прочее… Поймите, у вас не так много времени. Так что слушайте внимательно и не перебивайте.

Он поведал о сплетнях, которые ходят среди жителей столицы. На каждом углу говорят об одержимом, который даже в отсутствии сущности Тьмы обладает невероятной силой. Еще день назад Ахину подобные разговоры польстили бы, но сейчас ему стало не по себе — с недавних пор он начал опасаться той части собственного естества, которая является темным духом. Да и в самих слухах было больше домыслов и какого-то невразумительного бреда, нежели правды.

Однако, даже обладая столь «могущественным» союзником, городские порождения Тьмы поддались всеобщему унынию и окончательно уверились, что рабская жизнь все же лучше, чем бессмысленная борьба и смерть. Повиновение созданиям Света — единственный способ выжить в мире, где добро победило зло. Они сдались.

— Но вдали от стен Камиена есть те, кого не сломит никакое поражение. Не потому, что они храбры, сильны или очень умны. Скорее наоборот. Отчаяние завладело ими так давно, что они уже свыклись с ним, научились жить и выживать без единого проблеска надежды, — Киатор взял в руки книгу, лежавшую неподалеку, и принялся задумчиво листать ее: — Демоны Пустошей, группы беглых рабов, нежить Могильника… — старик поднял глаза на одержимого: — Ты станешь для них тем, чего они давно лишились. Ты станешь их надеждой.

Ахин неуверенно улыбнулся, но взгляд сонзера был исключительно серьезен. Идиотская улыбка медленно сползла с побледневшего лица юноши.

— Что? — на всякий случай переспросил он.

— Я не просто так упомянул слухи о твоей силе. Скоро они разлетятся по всей Атланской империи. Порождения Тьмы увидят в тебе предводителя. Того, кто способен объединить и возглавить их.

— Но я не… Как?.. Ты же… Нет… Сила? Я ведь даже не могу ее контролировать!

— Я знаю, — Киатор ткнул пальцем в страницу рукописи: — А они — нет.

— У меня ничего не получится!

— Скорее всего, — согласился сонзера. — Но нужно попытаться. Тем более за тобой по пятам следует смерть. Единственный способ оторваться от нее — закончить начатое.

— То есть…

— Уничтожить сущность Света.

— Я… — Ахин тяжело вздохнул и печально усмехнулся, осознав одну простую истину: — У меня нет выбора.

— Выбор сделан за тебя, — кивнул Киатор. — Можешь считать это судьбой.

Сонзера встал, вручил одержимому книгу и продолжил собирать припасы в дорогу, хотя в доме почти не осталось еды.

— Все, что я знаю о нашем мире, записано здесь, — пояснил Киатор. —