На шнурке висел ярлычок: «ДЛЯ ПТАШКИ МЭЙ», а на самой ткани была печать — «МЕШОЧЕК ПЫЛИ».

Мэй прочла надпись под печатью:

«Мешочек пыли, изготовлен духами Северной фермы. Хорош для чихания, тушения костров, а больше ни на что не годен».

Побледнев, Мэй посмотрела на Люциуса:

— Что это значит?

Мальчишка открыл мешок.

— Тут записка, — сказал он и передал ей листочек.

Мэй встала спиной к шкафу Буккарта и развернула записку. Внутри все похолодело.

«Мэй!

Твой дом позади.

Целую,

Хозяйка».

Девочка выхватила у Люциуса мешочек и заглянула в него.

— Пыль, — прошептала она. — Просто пыль. Это что, шутка?

Она снова полезла под кровать, но там ничего не было.

Щеки Мэй запылали.

— Хозяйка Северной фермы… — задумчиво произнес Люциус. — Говорят, она очень хитрая. — Он сочувственно поглядел на девочку. — Наверное, это просто слухи.

— Но она сказала… — Мэй вспомнила все, о чем говорила ей Хозяйка, но мысли крутились вокруг одного: Хозяйка милостива, но в то же время жестока.

— Может, ты ее разозлила? — предположил мальчик.

У Мэй закружилась голова. Она не могла ни говорить, ни думать. Она поверила Хозяйке. Полагалась на нее.

— Как же она ошиблась!

Девочка сжала кулаки. В глазах заблестели слезы.

— Что же делать?

Она беспомощно рассматривала свое отражение в зеркале Буккарта.

Злость кипела в груди, точно лава. Мэй дождалась, пока слезы высохнут, сорвала со спины лук и шагнула к дверям.

— Ты куда?

Мэй обернулась:

— Забрать то, что мне принадлежит.

Она вышла в коридор. Мальчишка испуганно поспешил следом:

— Стой!

Мэй развернулась. Ее глаза сверкали.

— Я больше не допущу, чтобы со мной — с нами — случались неприятности. Теперь я сама их устрою. — Она решительно сжала губы. — Начну с Буккарта. Он расскажет, где мой кот.

Девочка зашагала дальше.

— Ты спятила! — крикнул ей вслед Люциус. Он еле поспевал за Мэй.

И мальчик был прав. Мэй спятила настолько, что не замечала этого.

Она шла по коридору с луком в руке. На купальнике вспыхивали взрывы сверхновых, черные волосы развевались. По правде говоря, в тот момент Мэй выглядела настоящей воительницей.

* * *

Командирша Берсерко свернула за угол и вышла к Болоту проглоченных душ. Встретив глаза своей жертвы, она хищно оскалилась, обнажая клыки.

Пессимист стоял спиной к болоту и тяжело дышал. Язычок свисал у него изо рта самым неподобающим образом. Подняв трубой хвост, кот махнул обессилевшей лапкой, но рассек лишь воздух.

— Миау. — Он пошатнулся.

Командирша довольно зашипела, шагнула ближе и вдруг поднялась в воздух, вырастая на глазах. Ее шерсть встала дыбом, из ушей повалил дым. Пессимист повел носом, принюхиваясь. Наклонил головку налево, потом направо.

— Миу, — сказал он с любопытством.

Командирша хлестнула его хвостом.

В этот миг усталость Пессимиста как ветром сдуло. Конечно же, он просто притворялся. С неожиданной живостью он отскочил и ловко увернулся от хвоста.

А затем Пессимист сделал то, что сделал бы на его месте любой кот, знакомый с боевыми искусствами. Он резко ударил Командиршу лапой, проделав один из приемов карате. Берсерко налетела на стену и с воем отскочила от нее, словно мячик.

Как только она подлетела к Пессимисту, кот взвился в воздух, исполнив молниеносный удар дзюдо, — и командирша улетела в другой конец пещеры, точно хоккейная шайба.

Удивленно мяукнув, Берсерко шлепнулась в болото.

Пытаясь выбраться из пузыристой жижи, она зацепилась когтями за край и протяжно взвыла. Пузыри с воем и рыком тащили ее вниз.

Над бурлящей поверхностью на миг задержалась лапа. Вскоре исчезла и она.

От командирши Берсерко не осталось ничего, кроме небольшой блестящей штучки на берегу.

Пессимист брезгливо понюхал сверкающий бриллиантовый ошейник и побежал прочь.

Для Беатрис, Тыквера и Фабио это были самые мучительные минуты. Они не знали, как быть. Бежать к маяку на помощь Мэй и пойти на верную гибель? Или остаться и бросить друга в беде? Конечно же, никто и не думал выбирать второе. Они просто не представляли, как выполнить первое.

— Не знаю как, но я иду за ней, — наконец сказал Тыквер и толкнул решетку.

— Постой! — Беатрис схватила призрака за ноги, но тот не остановился и продолжал тянуть. Девочка вылетела следом за ним на мостовую, не выпуская штанин.

Фабио высунулся из люка и потянул Беа за туфельки:

— Нам только… надо… придумать план, Тыквер.

Они перетягивали Беатрис, точно канат, но вдруг заметили в дверях маяка пару зеленых глаз.

Они призывно светились.

* * *

Через два коридора Мэй и Люциус догнали Буккарта. Мэй летела за чудищем, а Люциус то и дело дергал ее за саван и делал испуганное лицо, всем видом показывая, что это безумие.

— Останься тут, — шепнула Мэй, на сводя глаз со спины злодея.

Они вылетели на первый ярус Южного местечка и углубились в лабиринт коридоров.

Наконец впереди выросла двустворчатая дверь. Буккарт поправил сверкающий костюм и цилиндр и скользнул между тяжелыми портьерами.

Мэй и Люциус шмыгнули за ним и поглядели в щелку между занавесями. Двери захлопнулись. Они стояли в темном зале. По полу бегали фиолетовые лучи прожекторов. Где-то в вышине кто-то закашлялся.

— А сейчас разрешите представить вам того, кто собрал нас всех…

Выпрямив спину, Мэй достала из колчана стрелу и прицелилась.

Загудела гулкая дробь. Луч прожектора упал на фигуру в белом.

— Поприветствуем Буккарта!

И тут Мэй замерла.

Сердце девочки ушло в пятки. Она увидела огромный зал высотой в девять этажей. Вдоль стен громоздились друг на друга сотни кривых и косых балконов. И каждый был полон — кишел! — гулями, гоблинами, зомби, троллями и мумиями. Каких только духов тут не было! Бесчисленные ложи уходили на невообразимую высоту.

На стене висели большущие часы с гигантским золотым маятником. По циферблату вилась освещенная прожектором лента с надписью: