– Но это хорошо. – Джордан вздыхает и, отступив на пару шагов, упирает руки в бока. – На самом деле мне не хотелось сводить тебя с ней.

– Почему?

– Не думаю, что она в твоем вкусе. – Джордан выбрасывает мусор, и в ее глазах светится облегчение. – К тому же я стала бы ревновать. Мне нравится быть единственной женщиной в этом доме.

– А если бы я согласился?

Она пожимает плечами, изображая виноватый вид.

– Ну, тогда ты больше не получил бы так полюбившиеся тебе гамбургеры.

Я улыбаюсь и качаю головой. Какая самонадеянность.

Хотя мне действительно нравится, как она готовит гамбургеры. Джордан поднимает мою руку и внимательно осматривает рану.

– Все в порядке. Спасибо. – Я встаю и слегка подталкиваю ее. – Возвращайся к своим друзьям.

Она оглядывается, но, похоже, у нее пропало все настроение веселиться.

– Что собираешься делать? – спрашивает она, поворачиваясь к арбузу и перекладывая кусочки в большую тарелку.

– Попытаюсь снова заснуть, – отвечаю я.

Надеюсь, она больше не будет трогать кондиционер и у меня получится. Выходя из кухни, я потираю все еще ноющий палец.

А когда решаю оглянуться, вижу, что Джордан смотрит мне вслед. Но она тут же возвращается к арбузу, и мне нестерпимо хочется остаться.

– Спокойной ночи, – через несколько мгновений говорю я.

Но стоит мне переступить порог, как за спиной раздается ее голос:

– Что значит «в хорошем смысле»?

Она снова смотрит на меня, и я не в силах удержаться от улыбки. Вот только не могу придумать то, что прозвучало бы уместно.

Наконец решаю выдать самый простой ответ.

– Мне нравится с тобой разговаривать, – повернувшись и направившись к лестнице, бросаю через плечо.

«Мне нравится с тобой разговаривать», – сказал Пайк.

Что из моих слов показалось ему таким увлекательным? Я усмехнулась и, покачав головой, продолжила чистить картошку к ужину.

Может, это из-за отсутствия выбора? Он так долго жил один, что любой разговор кажется ему интересным? У нас же совершенно нет ничего общего.

Хотя, по правде говоря, мне было приятно это слышать. Почему мне так хочется ему нравиться? И почему разонравилась вечеринка, как только я поняла, что ему она не по душе?

Поднимаю глаза и смотрю в окно. Пайк на заднем дворе подстригает дерево у забора, отделяющего двор от территории Крамера. В его руках длинный сучкорез, которым он тянется к высоким ветвям. Я упомянула, что растениям на огороде не хватает солнечного света, и он тут же принялся решать эту проблему, даже не спросив.

Мне нравится огородик сильнее, чем я признаю. Он – мое личное маленькое пространство, которое останется здесь даже после того, как я перееду. И это успокаивает.

Семена уже в земле, а разбрызгиватели поливают землю по несколько минут утром и вечером. Мне нравится слушать, как они включаются в предрассветные часы, когда на улице еще темно, а я сижу в одиночестве на кухне в обнимку с кружкой кофе.

Все здесь становится знакомым и родным. Словно это мой дом. Я срезаю грубую, неровную картофельную кожуру. Все в моем духе. Как же я люблю то, что оказывается недолговечным. Сколько в детстве я лелеяла мысль, что мама вернется? А Ник, Джей, моя квартира и желание создать собственный дом… Боже, разве можно быть такой жалкой? Я кладу нож на разделочную доску и достаю из пакета еще несколько картофелин.

Но, что еще хуже, весь день меня не отпускают мысли о прошлой ночи. И дело не в вечеринке.

Торт на день рождения, кассеты, шутки с Пайком… Меня все еще удивляет, что он вспомнил, что надо задуть свечу и загадать желание. Сердце трепещет в груди, и я улыбаюсь, но тут же одергиваю себя, и на меня накатывает смущение. Ведь мне не следует чувствовать подобное.

Вчера вечером я загадала то же желание, что и в кинотеатре, когда мы с Пайком впервые встретились. Мне понравилось, как я ощущала себя в тот момент, и очень хочется, чтобы так было каждый день.

Пайк делает меня счастливой, какой должен бы делать мой парень.

Очищая очередную картофелину, замечаю, что украдкой слежу за тем, что делает Пайк. А он в этот момент стягивает футболку через голову, засовывает ее в задний карман и вновь тянется за сучкорезом.

Я тут же замираю. Руки опускаются на разделочную доску, а щелканье сучкореза, жужжание газонокосилки у соседей и даже звуки музыки, что играет на кухне, медленно сменяются тишиной.

Золотистая от загара кожа Пайка выглядит нагретой и гладкой, мышцы живота и рук можно легко разглядеть под кожей, что лишь доказывает, как много и упорно он работал. На шее и мускулистой спине поблескивает пот.

Его длинные ноги прикрывают поношенные джинсы, а футболка, свисающая из кармана, оттягивает пояс… Я облизываю губы, отрываю глаза от его зада и скольжу взглядом по полуприкрытым бедрам.

Каждая мышца его тела напрягается, когда он срезает ветку за веткой, отчего мое дыхание сбивается. Меня даже восхищает то, как джинсы обтягивают его коричневые рабочие ботинки.

Отец Коула очень сексуален. Он много чего умеет, а его тело великолепно, поэтому меня не покидает мысль, какой он в постели.

Снова опускаю глаза.

– О, он просто секси, – слышу я за спиной женский голос.

Я моргаю и быстро оглядываюсь. Кэм.

Она стоит у кухонного островка, небрежно опираясь о гранит. Судя по ее веселому выражению лица, она догадывается, что я не слышала, как она вошла в дом.

Возвращаюсь к картошке, хотя сердце бешено колотится в груди.

Мало того, что я пялилась на чужого мужчину, так еще именно Кэм застукала меня за этим занятием.

– Никогда не видела, чтобы ты так смотрела на Коула, – говорит она.

Как долго сестра там простояла?

– Как так? – выпаливаю я, решив, что лучшая защита – это нападение. – Давай сегодня без нотаций?

Слышу ее шаги, когда она подходит ко мне и встает рядом. Пайк все так же работает, совершенно не обращая внимания на то, что происходит в доме.

– Вам двоим так уютно здесь, – повернувшись ко мне, поддразнивает Кэм. – Он работает во дворе. Ты готовишь. Словно вы пара.

– Заткнись. Да я ему в дочери гожусь.

– Вот только ты не его дочь, – наклонившись ближе, парирует она. – Ты молодая и сексуальная кошечка, которая живет под его крышей. И знаешь, что он понимает это. Может, он и отец Коула, но мужчиной быть не перестал. – Сестра поворачивается к окну и смотрит на Пайка. – Красивым и отлично выглядящим мужчиной.

– У меня есть парень. Его сын.