поднялась со стула, из-за чего тот с грохотом упал на пол, и все взгляды направились на меня. Извинившись, я вышла из главного зала в коридор и заперлась в уборной. Клим побежал за мной и теперь стучался в дверь, просил открыть.

— Тамара, что произошло? Ты знала об этом? — спрашивал он с другой стороны.

Я стояла, упершись руками в раковину, и пыталась собрать все мелкие детали воедино, которые Николай Николаевич упоминал при наших разговорах. Именно поэтому он вчера волновался? Или что-то другое тревожило его?

— Тамара, открой дверь или я выбью ее!

Не выдержав больше стука в дверь, я открыла ее и увидела Клима, в глазах которого было беспокойство в высшей степени. Он посмотрел на меня и тут же повернулся в сторону главного помещения. Оттуда вышел Николай Николаевич. Он виновато глянул на меня и Клима.

— Здравствуй, Тамара, — он наклонил голову в знак приветствия. — Здравствуй, Клим.

— Почему вы ничего не сказали? Вы все знали! — возмутилась я, и тогда мое дыхание стало меня подводить.

Николай Николаевич покачал головой и закрыл дверь, чтобы музыка не перебивала его.

— Нет, Тамара, я не знал. Брат позвал меня на это торжество после того, как несколько лет не выходил на связь. Я не знал всех тех людей, что его окружали, и сам был удивлен, увидев тебя, — ответил он и бросил взгляд в сторону Клима, — и тебя, Клим.

— Почему вы не говорили мне про то, что происходило с Кириллом, вы все знали и молчали! — повысила голос я, ступая к нему. Клим выставил руку вперед, останавливая меня.

— Я не имел никакого права как-либо распространять эту информацию. Она могла бы отрицательно подействовать на тебя, — спокойно сказал Николай Николаевич, пытаясь меня успокоить.

— Значит, это у вас есть сын, которому вы не можете уже помочь, — рассуждала я, вспоминая рассказ Степана Николаевича. — Это ваш отец плохо подействовал на Кирилла и вашего сына! Как я была слепа, ведь вы столько раз оговаривались, — я ходила, схватившись за голову. Клим стоял в стороне и наблюдал за всем. Он молчал.

Я сорвалась с места и пошла на улицу, вытирая слезы. Открыв дверь, столкнулась с кем-то, кто заходил внутрь. Подняв глаза, чтобы извиниться перед этим человеком, встретилась с взглядом прозрачных глаз и остолбенела. Случайно прикоснувшись к нему, я вмиг окунулась с головой в воспоминания и во все то, что рассказывала Николаю Николаевичу вчера. Он улыбнулся мне белоснежной улыбкой с острыми клыками и обездушил взгляд.

— Здравствуй, Тамара. Как давно мы не виделись, — сказал Стас, и уголок его ухмылки взлетел вверх.

— Какого черта ты здесь забыл? Тебе здесь не будут рады. Стас, прошу тебя, уходи домой, — услышала я слова Николая Николаевича. Стас смотрел мне в глаза, и я не могла оторваться, застыв на месте. События прошлого проносились у меня перед глазами.

Стас повернулся к нему и приблизился к мужчине.

— Это не тебе решать, — он грубо обратился к Николаю Николаевичу, — если ты мой отец, это не дает тебе право прогонять меня не со своей свадьбы.

Я почувствовала, как слезы потекли у меня по щекам, и бросилась наружу. Не чувствуя земли у себя под ногами, побежала, не разбирая дороги, глаза застилали слезы. Клим увязался за мной и что-то кричал в спину, но я не слышала ничего, кроме стука своего сердца. Он догнал меня и ухватил обеими руками, успокаивая.

— Отпусти меня, я не могу! Все время я лечила это, тут оно снова накрыло меня! Лучше я сброшусь с моста, чем буду жить так, — сгоряча наговорила я.

— Это не лучше, — возражал Клим, пока я брыкалась ногами и руками, пытаясь освободиться, но он крепко схватил меня и держал. Клим развернул меня к себе, обхватил лицо руками, чтобы я точно никуда не делась, — Мне ты нужна, мне! — крикнул он. — Тамара, я не смогу жить без тебя! Помнишь: «Тогда на свете не станет двух людей»? Ты сможешь с этим справиться, сможешь!

Я уперлась в его грудь руками и попыталась отстраниться. Рядом был мост. Мост, который поможет, скоро станет легче… Когда Клим, отпустив меня, убрал руки, я, долго не раздумывая, снова бросилась бежать. Он быстро нагнал меня, снова остановил, развернув к себе, и теперь поцеловал с таким чувством, которое показывало, насколько сильно он боялся потерять меня. Я ощутила, как слезы снова потекли, и ухватилась за его шею, прижимая к себе, как за последнюю причину жить. Клим стал для меня спасением, опорой и напоминанием того, что ничего не потеряно. Каждый раз он вытаскивал меня, не давал опуститься на самое дно, хоть и самому было сложно осознавать, что он поступает теперь также, как поступал с ним тот человек, которого он потерял. Несмотря на невероятную боль от осознания этого, он не отступал от своего. Я помешано обнимала его, принималась сильнее, хотела оказаться как можно ближе. Клим гладил меня по волосам, заставляя забыть о том, что я никогда никому не позволяла касаться их после произошедшего год назад. Чувствуя его напряжённую спину руками, я поднимала руки к лицу и путалась пальцами в его волосах. Возможно, именно этого я ждала все это время. Именно этих слов жаждала услышать, именно этого поцелуя желала все время. Не чтобы успокоить, а дать понять…

— Не отпущу… никогда, никогда, — шептал Клим мне в губы, и только тогда я почувствовала, что замерзла, так как выбежала на улицу без верхней одежды. Моя кожа покрылась мурашками.

И теперь я все поняла.

31. Истинная сущность

Кирилл всегда был натурой впечатлительной, поэтому очень сильно удивился, когда увидел Стаса на свадьбе. Что он тут забыл? Он выходил из главного зала, чтобы освежиться, постояв на улице, и увидел, как незнакомый мужчина разговаривает со Стасом. Ведущая представила его братом его отца, и тогда все встало на свои места. Он, не видя ничего перед собой, схватил Стаса за грудки и прижал к стене, когда его теперь объявившийся дядя куда-то ушел.

— Что ты тут забыл? — он с ненавистью глядел на своего теперь объявившегося двоюродного брата и готов был в любую секунду спустить тормоза.

— Ох, Кирилл, я уж думал, ты не явишься, — посмеялся Стас, подняв голову, и приблизился к Кириллу так, что тому стало не по себе. — И как оно, осознавать, что все это время ты был так слеп.

— Отвечай на вопрос! — взревел Кирилл, не выдержав, и чуть не ударил Стаса головой об стену.

— Я узнаю эту