Какое-то время они молчали, и наконец Джейсон произнес:

— Знаешь, я никому не рассказал, кто ты на самом деле. Кайл должен был сделать вклад на имя Лорен Девриз. Я решил, что ты сама объяснишь ему, почему не хочешь называться Анд-реа Карлин. — Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он добавил: — Надеюсь, ты понимаешь, что больше у тебя нет оснований прятаться. Барроуз умер, а у Реджины нет причины вредить тебе.

Эти слова вернули Лорен в прошлое, и она почувствовала, как в душе ее поднимается знакомый страх. Может быть, больше ей и не нужно прятаться, но и вернуться в Англию для нее все равно невозможно: Реджина Карлин вряд ли откажется от мысли упрятать свою племянницу Андреа в сумасшедший дом. Девушка вздрогнула. Такая перспектива казалась ей весьма реальной; пусть уж лучше все остается как есть.

Заметив, что Джейсон не сводит с нее проницательного взгляда, Лорен зябко повела плечами. Почему у него всегда такой вид, будто он знает больше, чем говорит?

— Наверное, Лайла много чего тебе про меня порассказала?

— Так, кое-что. Она сказала, что ты решительно намерена оставаться независимой и даже хочешь купить корабль. Интересно только, что ты собираешься с ним делать?

— Просто займусь торговлей, как и все. Через год-два у меня будет достаточно капитала, чтобы открыть собственное дело.

— Бове мог бы дать тебе заем.

— Он и предлагал, но мне не хотелось быть кому-то обязанной.

— Кажется, я начинаю понимать твой идеал, красавица. Неужели для тебя вся жизнь — это только бухгалтерская книга с приходными и расходными статьями? Мне бы не хотелось, чтобы ты окончательно посвятила всю себя без остатка зарабатыванию денег.

— Хорошенькие мысли для опекуна, — лукаво заявила Лорен, выходя из воды. — Я не понимаю, за кого все-таки ты меня принимаешь? Ты даже не постеснялся представить меня своей любовнице. Интересно, кто теперь заменил Лайлу?

Джейсон протянул девушке сухое одеяло.

— Лучше сядь на солнышке, милая, — там ты быстро согреешься — и не задавай глупых вопросов.

Лорен подчинилась и, уютно устроившись на зеленой траве, повернулась спиной к пруду. Она не собиралась наблюдать за Джейсоном, когда он будет купаться, так как боялась, что к ней вернется слабость, овладевшая ею утром.

Но тут же перед ее мысленным взором появились плакучие ивы, тянувшиеся к земле зелеными прядями, резные листья пальмы сабаль и коралловые пятна цветов у кромки воды. Подрагивающая поверхность пруда отражает безоблачное небо и… мускулистое, отлично сложенное тело, великолепное, сильное, мужественное. Она представляла, как блестит солнце на мокрой коже, оттеняя мощные мускулы обнаженного торса… Лорен крепко зажмурилась и попыталась отогнать видение.

Через некоторое время она с облегчением услышала плеск воды, означавший, что Джейсон закончил мыться. Девушка обернулась, чтобы посмотреть, как он плывет через пруд и обратно, но тут же поняла, что ей не стоило этого делать. Взмахи его сильных рук напомнили ей о том, как они любили друг друга. Тогда он был таким уверенным, неторопливым, он постепенно набирал скорость и мощь, как и сейчас, когда плыл к другому берегу пруда.

Молодой человек проплыл еще несколько раз туда и обратно, прежде чем в последний раз погрузиться под воду и вынырнуть в фонтане брызг. Потом он лениво лежал на волнах, запрокинув голову и закрыв глаза, и наконец мощными гребками направил свое тело к берегу.

Лорен же, несмотря на всю решимость, не могла отвести глаз от Джейсона, неторопливо выходящего из воды, и ей снова пришло на ум сравнение с Аполлоном.

Когда Джейсон присоединился к ней, он был уже в штанах из оленьей кожи, но по-прежнему без рубашки. Сердце Лорен замерло при виде его широкого торса. Она поймала себя на том, что не может оторвать взгляд от влажных капель на груди с золотистыми волосками, потому что мысленно ощущает их прикосновение к своей обнаженной груди.

— Ты так и не рассказал, как тебе удалось спасти нас. — Лорен произнесла эти слова торопливо, словно сама пыталась спастись от захватившего ее наваждения. — Как это вышло? Ты предложил им дюжину скальпов за нашу свободу или индейцы приняли тебя за такого же дикаря, как и они сами? А может быть, они просто были потрясены твоей смелостью и отступили без боя?

Повернувшись на бок, Джейсон оперся на локоть.

— Это была не смелость, а отчаяние. Просто я не хотел отдавать тебя в их дружеские объятия.

— И что же такое ты сказал им, чтобы они тут же отстали от нас?

Джейсон усмехнулся:

— Боюсь, тебе это не слишком понравится. Я сказал им, что ты моя женщина.

Лорен почувствовала, как ее щеки заливает краска.

— Неужели этого оказалось достаточно?

— Тебе в самом деле хочется услышать подробности?

— Да, хочется. Я действительно почти ничего не знаю об индейцах.

— Ну тогда слушай. Однажды я провел год в лесах Индианы. Мой компаньон был женат на шауни, а вождем ее племени был Текумсе — один из самых уважаемых вождей шауни. Как-то я завалил медведя, который пытался подмять одного из двоюродных братьев вождя, и в награду он дал мне довольно ценный нож с индейскими символами. Вот этим ножом я и воспользовался в качестве доказательства, когда разговаривал с криками.

— Ты хочешь сказать, что они отпустили нас, потому что ты спас кого-то из другого племени?

— Имя Текумсе уважают. Всю свою жизнь он пытался объединить племена, в том числе и племя крик, в борьбе против белого человека.

— Ты говоришь так, будто одобряешь его.

Джейсон пожал плечами:

— Он защищал свой народ. В течение многих лет американцы вынуждали индейцев покидать собственные дома и охотничьи угодья, а британцы снабжали их политическими советниками, которые разжигали вражду племен, используя индейцев в качестве буфера между Америкой и Канадой. Племя шауни борется за выживание, так же как и племя крик, напавшее на вас.

— Но почему ты вообще приехал в Америку?

— Думаю, по той же причине, по которой ты собираешься купить корабль. Я хотел управлять собственной судьбой. У моего отца были определенные взгляды на то, чем должен заниматься сын маркиза, но они слишком часто не совпадали с моими. Жизнь изнеженного аристократа — это не для меня.

Лорен с любопытством посмотрела на молодого человека, еще раз оценив его великолепное сложение и гигантские размеры. Ей трудно было представить, что Джейсон мог кому-то подчиняться, даже такому, по-видимому, чрезвычайно властному человеку, как его отец.

— Наверное, — прибавил Джейсон, — я хотел проверить собственные силы. Дикая природа и свободная жизнь заворожили меня. Это было счастливейшее время моей жизни.

— Почему же ты уехал?

Джейсон ответил не сразу.

— По нескольким причинам, — наконец сказал он. — Это был не мой мир. Моим домом были и всегда останутся Англия и моя семья.