желания вписать объевшегося ретривера в наши книги. Мы даже даем друг другу обещание обязательно это сделать, в качестве общего мотива среди работ стипендиатов этого года.

Все еще смеясь над произошедшим, мы прибываем в Рокпорт. Я фотографирую моих компаньонов на фоне знаменитой красной рыбацкой хижины у причала. Из-за холодов туристов мало, так что, к счастью, это не фотография трех человек в толпе. Я смеюсь над Брайтоном, который прыгает на месте, чтобы согреться. Катерина лучше переносит низкую температуру, но и восхищается зимним пейзажем меньше, чем я. Снег я, конечно, видела, но только на горнолыжных курортах. Есть особая магия в том, как снег ложится на парусные чердаки и рыбацкие хижины Артистс-Роу. Замирая во времени, словно на открытке. Вновь меня охватывает осознание, что я живу в США и пишу книгу, и я заново удивляюсь своей новой жизни.

Я выиграла стипендию, написав историю о Джеральдине, о разрушительной скорби, которая приходит на смену шоку, о долгой дороге к восстановлению семьи, о безутешной ярости матери, об уходе отца в себя, о моей решимости найти смысл там, где его не было. Получившаяся повесть стала криком боли и вины c каплей отчаянной и измученной надежды. Ее победа ошеломила меня, и теперь, стоит мне задуматься, я беспокоюсь, что больше во мне ничего не осталось. Боль кончилась. Возможно, именно это Каин имел в виду, когда говорил о своем первом романе. Хотя, конечно, он выплеснул то, что вряд ли хотел испытать вновь.

Я слоняюсь снаружи, любуясь видами, а Лео ведет Катерину и Брайтона в сувенирный магазин. Он не пытается уговорить меня пойти с ними погреться, а шепчет:

— Будь по-моему, я бы остался с тобой, но Брайтон себе позвоночник сломает, если продолжит так прыгать.

— Иди-иди, — говорю я ему. — А я попытаюсь описать для себя пейзаж… чтобы лучше запомнить.

Он кивает, понимая мою необходимость превратить визуальное впечатление в слова, и уводит Брайтона с Катериной в магазин. Я иду вниз по дороге к причалу. Лед на тротуаре посыпали солью, так что ходить не так опасно. Ветер, летящий с воды, порывистый и колючий. Я представляю, как Джерри стоит рядом, видит то же, что вижу я, чувствует холод и слабый привкус соли в воздухе. Я чувствовала ее присутствие с тех пор, как приехала в США. Словно она подарила мне историю, благодаря которой я выиграла стипендию, чтобы увидеть Штаты моими глазами. Я представляю, как она смеется надо мной и моим желанием объяснить удачу и судьбу ее влиянием.

Звонит телефон, и я вижу имя Каина. Видимо, он купил новый телефон. Хорошо, что я сейчас одна и могу спокойно с ним поговорить. Спешно стягиваю перчатку и отвечаю:

— Алло. Каин?

Крик. Кэролайн… или Джерри. Я уже не знаю.

— Кто ты? — кричу я в телефон. — Чего ты хочешь?

Три, четыре, пять секунд молчания. Начинаю думать, что мне ответят, и становится страшно. И звонок обрывается.

Пиликает сообщение. Снова от имени Каина. Фотография моей двери на площади Кэррингтон. Я смотрю на нее не двигаясь, полная ужаса и злости. Что мне делать дальше? Еще одно сообщение. Теперь уже дверь Каина… кажется. Тот же стиль и цвет, но у двери Каина не было каких-то отличительных черт. Может, и не его.

Отвлеченная сообщениями, я не замечаю Лео. Он стоит рядом — принес мне горячий шоколад.

— Фредди? Я подумал, ты захочешь… что-то случилось?

Я не знаю, что сказать. Показываю ему фотографии. Рассказываю про крик, про то, что случилось, когда я слышала его раньше.

— Лео, мне кажется, мне надо возвращаться… прямо сейчас.

Лео неуверенно сглатывает:

— Но я запланировал еще кое-что…

— Я могу доехать на автобусе?

Он смотрит на часы:

— До него еще несколько часов… Можно и…

— Мне очень нужно вернуться.

Я ощущаю себя в ловушке, застрявшей на экскурсии, пока какой-то лунатик охотится на Каина. Иррационально, совершенно незаслуженно я злюсь на Лео за то, что он притащил меня сюда.

— Я обещал Брайтону и Катерине, что мы пообедаем моллюсками…

Тут я срываюсь:

— Черт возьми, Лео! — Слезы ярости застилают глаза. — Пожалуйста. Я знаю, что все порчу, но попади ты в такую ситуацию, я бы тебе помогла!

Лео смотрит на меня и медленно кивает:

— Да, мэм, ты бы помогла. — Сует горячий шоколад мне в руку: — Пей. Я найду Брайтона и Кэт. По пути позвонишь в полицию.

Мне ужасно стыдно за то, что я на него накричала. Пока никого рядом нет, я смахиваю слезы и беру себя в руки.

Не знаю, что Лео сказал Брайтону и Катерине, но они совсем не расстроены неожиданным завершением поездки. Они подходят ко мне с купленными футболками, ручками и снежными шарами с крабами внутри. Смотрят сочувствующе.

Лео очень робко предлагает купить сандвичи в обратную дорогу, раз мы не будем останавливаться на обед, и я чувствую себя последней мерзавкой.

— Давайте я схожу, — умоляю я. — В качестве извинения за испорченный день. У кого какие предпочтения?

Оказывается, Брайтон тоже вегетарианец, а Кэт не любит яйца. Я бегу в дайнер на углу, заказываю два сандвича с жареными моллюсками, два яичных салата на ржаном хлебе и четыре порции картошки фри и возвращаюсь к «мерседесу».

На выезде из Рокпорта я звоню Джустине Дуайер и объясняю случившееся. Рассказываю, что произошло в прошлый раз, когда я получала похожие сообщения и звонки.

Она уточняет детали:

— Крик был такой же, как в прошлый раз?

— Да, точно такой же. Женский.

— И вы уверены, что вторая дверь от квартиры мистера Маклеода?

— Нет, — признаю я. — Но может быть, и его. Честно говоря, я не обращала особого внимания на его дверь, она не сильно приметная. Просто дверь.

— Хорошо. Как только вернетесь в Бостон, приносите телефон. А я отправлю машину навестить мистера Маклеода в качестве предосторожности.

После разговора в салоне висит неловкая тишина, и я осознаю, что мои спутники, конечно же, слышали мою часть разговора. Брайтон и Катерина наверняка удивляются, во что же такое я ввязалась. Поэтому я даю короткое объяснение… о Кэролайн, странных звонках и нападении на Уита.

Брайтон и Катерина слушают, иногда охают или щелкают языком. По непонятной причине я стараюсь не упоминать Каина, поэтому не рассказываю про Бу. Лео встречается со мной взглядом, приподняв бровь. Он понимает, о чем я умолчала. Брайтон и Катерина начинают задавать вопросы и выражать беспокойство, но я знаю, что Лео знает. И тем не менее он промолчал.

Лео отвозит нас прямиком к полицейскому участку и обегает