— Она ведет со мной веселую охоту, — отозвался Тайрел.

Рэкс секунду помолчал и осторожно заговорил:

— На тебя не похоже — думать о другой женщине в такой важный момент. Многие мужчины сразу бы влюбились в Бланш Хэррингтон. С каких это пор ты преследуешь такую женщину до безумия? Я волнуюсь. Ты самый дипломатичный из мужчин, каким и должен быть, учитывая то, что пойдешь по стопам своего отца. Ты не из тех мужчин, которые теряют контроль и рискуют, унижая Хэррингтона или свою невесту.

Рэкс был прав. Тайрел был обходительным по природе, как его отец, и преследовать другую женщину сейчас было полной потерей приличий.

— Должно быть, она очень красива — и очень умна, — добавил Рэкс.

— Она очень умна. На самом деле она распущенная, хоть выглядит невинной. Но я собираюсь покончить с этой игрой раз и навсегда. — Тайрел не шутил. — Это преследование началось почти два года назад, — объяснил он. — И теперь она смеет вновь появиться в Лимерике с незаконнорожденным ребенком от другого мужчины и отказывает мне!

— Ты влюбился? — выдохнул Рэкс.

— Конечно нет! — вскинулся он.

Рэкс выглядел задумчивым.

— Ты — де Уоренн. Мы все знаем, что мужчины в семье де Уоренн если влюбляются, то любят сильно и преданно, всю жизнь.

— Это семейная легенда, и я не влюблен, — возразил Тайрел, но забеспокоился.

Большую часть жизни он считал эту легенду правдой, верил в нее. Это было легко сделать, ему стоило лишь взглянуть на своего отца и мачеху, чтобы понять, как сильно и крепко они любят друг друга, и то же самое можно было сказать о его сводном брате Девлине О'Ниле и его жене Вирджинии.

— Если бы она не исчезла тогда на костюмированном балу, сейчас бы все закончилось.

Но с каждым словом у него начали появляться серьезные сомнения. В его жизни было много женщин, которых он хотел, но ему никогда не приходилось никого преследовать очень долго, и желание всегда быстро исчезало. Его желание Элизабет продолжало расти, горячее и ярче, чем прежде.

Рэкс молчал.

Разумеется, она не посмеет отказать ему во второй раз. Он был наследником графского титула Адара. Женщины всех типов, классов и сословий бесстыдно бегали за ним. Он каждый день получал приглашения, скромные и бесстыдные. У него никогда не возникало проблем в соблазнении женщины. Элизабет Фицджеральд была первой, кто отказал ему. Но ведь это же была игра? Он должен заполучить ее. И разумеется, это было частью ее игры — довести его до сумасшествия своими отказами, до той грани, когда он не сможет ясно мыслить или вести себя благоразумно. Он не знал, почему она беспокоится. Он был готов дать ей небольшое состояние за ее тело. Что еще ей могло быть нужно? И она должна понимать, что ей требуется его защита, учитывая ее незавидное положение. Рэкс сжал его плечо:

— Кто она? О ком ты думаешь?

— Сероглазая ведьма с телом, которое по замыслу Бога должно свести мужчину с ума, — сухо ответил Тайрел.

— Тай, надеюсь, это просто мимолетное увлечение, — осторожно проговорил Рэкс. — Я ее знаю?

— Возможно. Ты точно знаешь ее семью. Это мисс Элизабет Фицджеральд, дочь Джеральда Фицджеральда — полагаю, это дальний родственник Девлина, — ответил Тайрел.

— Ты хочешь сказать, что преследуешь приличную девушку?

Рэкс не верил.

Тайрел почувствовал, как его настроение снова испортилось.

— Вряд ли она такая леди, как ты думаешь. Я говорил тебе, она незамужняя мать и, поверь мне, созрела для урожая.

— Думаю, ты должен забыть эту женщину. Тебе нужно начать думать о своем будущем и будущем своей семьи. — Взгляд Рэкса был темным и пронзительным. — Бланш Хэррингтон очень красива. У тебя будет счастливая семейная жизнь. Тебе сейчас не нужна любовница.

Тайрел покачал головой, чтобы прояснить ее. Рэкс был прав — но только в одном.

— Не беспокойся. Я не собираюсь унижать леди Бланш. Но не собираюсь я и терпеть отказ, — сказал Тайрел брату, — или то, как меня дурачат.

— Правда? Тогда почему она здесь?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он.

— Я о той женщине, которая занимает твое сердце, — криво усмехнулся Рэкс.

— Что?! — пораженный, воскликнул он.

— Я был в главном холле, когда они приехали. По-видимому, она со своей семьей.

Сначала он подумал, что Элизабет приехала сказать, что принимает его предложение, но если она приехала с семьей, то не по такому поводу.

— Ты, должно быть, ошибся. Это не может быть она.

— Нет, я проходил по центральному холлу, когда они приехали. Мистер Джеральд Фицджеральд, его жена и дочь. С ними был ребенок и няня, — добавил он. — Мистер Фицджеральд хотел поговорить с отцом.

И в тот момент Тайрел понял, что игра еще совсем не окончена. Но он не мог представить себе, что это за новый трюк.

Графиня вернулась в гостиную с мужем, графом Адаром. Лизи сидела на краешке стула, молясь о том, чтобы убедить графиню позволить ей и Нэду уехать. Ее щеки уже лихорадочно горели, и ей было дурно от волнения. Когда строгий, недоверчивый взгляд графа сфокусировался на ней, она поняла, что ей конец.

Он был рассержен, хоть и казался спокойным; но его эмоции были достаточно заметны.

Когда его пронзительный взгляд встретился с ее, она вскочила и сделала низкий реверанс, ее сердце беспомощно забилось. Она молилась, чтобы эта встреча побыстрее закончилась и чтобы Нэда не забрали.

— Мисс Фицджеральд, — сказал граф, взяв ее под локоть и помогая ей встать.

Лизи была вынуждена посмотреть в его ярко-голубые глаза. Как и у Тайрела, у него были темные вьющиеся волосы, но кожа его была светлой. Он был очень красивым властным мужчиной. Лизи поняла, что графиня закрыла двери гостиной.

Ее страх возрос.

— Вы — мать ребенка моего сына? — спросил граф.

Его тон был резкий.

Лизи знала, что родители позади нее ждут с нетерпением правильных ответов. Никаких отрицаний быть не могло, не сейчас, не в это время. Лизи уцепилась за надежду, что ей позволят уехать с Нэдом.

— Да, милорд, — удалось сказать ей.

Его лицо напряглось. Он медленно прошелся по ней взглядом. В его взгляде было лишь унижение, и Лизи снова вспыхнула.

— Вы утверждаете, что мой сын соблазнил вас, — резко сказал он.

Лизи очень хотелось умереть.

— Нет, милорд, — ответила она, не обращая внимания на отца, который дернул ее за руку. — Это полностью моя вина. Я соблазнила его.

Граф усмехнулся, — видно, он ей не поверил.

— Вы совсем не кажетесь мне соблазнительницей. Но и мой сын тоже не распутник.