— Макс! — позвала она в испуге, но вокруг по-прежнему было тихо.

Джози побежала к дому и с силой толкнула входную дверь. Может быть, это опять приехал Эдвард и вошел, как к себе домой, просто показать, что он тут по-прежнему хозяин? Вдруг он отравил Макса, который всегда на него рычит?..

В следующую секунду Макс радостно набросился на нее, придавив к стене. Джози отбивалась от него, стараясь не уронить шляпу с яйцами.

— Макс, мой хороший! — приговаривала она, слишком обрадованная, чтобы строго прикрикнуть на него.

Джози, наконец, дотянулась до стойки и осторожно поставила на нее шляпу с яйцами. Затем она стала играть с Максом, как он любил, но вдруг остановилась, уловив в воздухе дразнящий, аппетитный запах.

— Господи…

В этот момент из ванной вышел Сергей с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Его мускулистое тело было покрыто ровным загаром, и Джози застыла, в ужасе уставившись на него.

Макс бросился к Сергею, радостно виляя хвостом, поставил лапы ему на талию и принялся облизывать розовым языком. Не было никаких сомнений, что собака уже обожает этого человека.

— Сидеть! — строго приказал Сергей.

Макс уселся, забив хвостом по полу от избытка чувств, а гость широко улыбнулся Джози.

— В том домике, где ты меня поселила, нет душа, — объяснил он без всякого смущения. — Да ты покраснела, прелесть моя! Стесняешься меня? Я тебя обожаю!

Джози зажмурилась, потрясла головой, потом снова уставилась на Сергея. Его тело было совершенным, и без шелковых одежд в нем не было ничего мягкого. Она сглотнула, чувствуя, что ей вдруг почему-то стало жарко.

Между тем Сергей заметил шляпу с яйцами на стойке и просиял. Он прошел к стойке, не спуская с нее восхищенных глаз. — Да это же свежие яйца? В холодильнике я видел молоко и сметану. У тебя свои коровы? Прекрасно! Вечером у нас будет настоящий русский борщ. — Он достал красное вино из буфета и наполнил бокал. — А завтра я съезжу за покупками. Твоя кладовка совсем опустела, моя милая.

Джози пыталась вернуться на землю, но безрезультатно. Все происходящее казалось ей каким-то нелепым розыгрышем, а Сергей как ни в чем не бывало продолжал:

— Знаешь, думаю, завтра, когда рассветет, я начну сажать огород. Почва здесь хорошая, плодородная, черноземная… Да, огород, чтобы кормить свою семью! Кстати, я умею и люблю делать сыр — хороший сыр, который нам очень пригодится долгими зимними вечерами.

— Свою семью?! Ты ненормальный! Немедленно оденься, а не то я вызову шерифа! — опомнилась, наконец, Джози и, услышав телефонный звонок, трясущимися руками схватила трубку. — Да, Кло. Забери отсюда этого сумасшедшего! Да, я согласилась, чтобы городской пижон поиграл в ковбоя на моем ранчо, но он же безумный… Что? Сколько он согласен платить за эксперимент? Ты не шутишь?

Джози медленно положила трубку. После того как Кло назвала астрономическую сумму, которую успел внести Сергей на ее счет в банке, она поняла, что придется каким-то образом терпеть этого сумасшедшего в доме.

Сергей нежно дотронулся до ее губ пальцем, и Джози покраснела, ненавидя себя за то, что по телу забегали мурашки. Она вдруг заметила, что комната убрана, полы сверкают и накрыт обеденный стол.

— Когда должен приехать твой замечательный Коди? — мягко спросил Сергей, осторожно беря ее лицо в руки.

— Ты… должен уехать домой! Уехать домой, в Нью-Йорк… — бормотала Джози, вырываясь. Ее сердце бешено колотилось в груди.

Он нежно приподнял ее подбородок, заглядывая в глаза. Его теплое дыхание коснулась щеки Джози.

— У меня нет дома, Джози. Я — сирота и все детство провел на улице. У меня никого нет.

— Сирота? — повторила Джози, чувствуя, как ее оборона трещит по всем швам.

— Ты же не выгонишь меня, правда, моя голубка? У меня никогда не было своей семьи.

— Никогда?.. — опять повторила Джози, падая в черную бездну его глаз.

Под музыку Манчини, которая неслась из четырех динамиков нового музыкального центра Анжелики, Кло растянулась на широкой модной тахте, вытянув ноги. Она только что сделала педикюр, и теперь лак на ногтях подсыхал, а пальцы были разделены ватными шариками. Она с сомнением рассматривала темно-вишневый лак и поджидала Анжелику. По всей комнате горели ароматные свечи разных цветов и форм, на массивном кофейном столике стояли бутылочки с лосьонами, баночки, тюбики с кремами и пепельница, полная ватных примочек и гигиенических салфеток. Рядом высились изящные хрустальные бокалы для шампанского, и стояла коробка с картофельными чипсами. Анжелика смывала на кухне маску из голубой глины, восхищаясь своей гладкой кожей и проклиная отсутствие в Лоло косметического салона. С намазанными кремом руками и лицом, в целлофановой шапочке на голове, умирая от жары под кварцевой лампой, Кло особо не вслушивалась в возмущенные реплики подруги по поводу того, что Куинн Лайтфезер выставил ее из бара, так и не дав сесть за покер.

Все было хорошо. Правда, Джози третий день воевала с Сергеем, не желая подчиняться новым порядкам в доме, но, скорее всего, была уже приперта к стенке. Сергей начал работу над каталогом и обещал за неделю закончить. Он работал так красиво и профессионально, что восхищенная Стелла закармливала его своими супами и булочками, тут же приняв в приемные сыновья. Джози не сомневалась, что через две недели все материалы будут полностью готовы к отправке в издательство.

В широкие окна были видны огни Лоло, в углу светился экран компьютера, который Анжелика оставила включенным, перекачивая биржевые сводки.

Скромные поминки, которые устроила Стелла по Рою Мидоуларку, были печальными. Звучали записи его любимых певцов Роя Роджерса и Гвин Отри. Рой был колоритной личностью. Выросший в семье покорителей Запада, он однажды удрал в Голливуд, надеясь стать звездой экрана и жениться на какой-нибудь миллионерше, но вернулся ни с чем и был, кажется, даже рад этому.

Когда поминки закончились, Майкл, Лайм, Куинн и… Дикие Ивы в полном составе вместе убирали «Пинто Бин». Когда все разошлись, Кло обнаружила Стеллу в конторе плачущей на плече Майкла.

— Что ты делаешь тут с моей матерью? — возмутилась Кло.

— Кло, Майкл просто… — робко начала Стелла, удивленная детской запальчивостью дочери.

— Я знаю — он просто притворяется паинькой, — отрезала Кло.

— Стелла, почему бы тебе не пойти отдохнуть? Я сам разберусь с твоей дочкой, — сказал Майкл, мягко подталкивая Стеллу к выходу. Когда она вышла, он запер дверь конторы и оперся на нее спиной, скрестив руки на груди. — Кло, детка, ты переходишь все границы.

— Выпусти меня отсюда! — еще больше разозлилась Кло.

— Выпущу, когда ты кое-что поймешь. Если бы ты хоть немного обращала внимания на кого-нибудь, кроме себя, ты бы поняла, что Стелла нуждается сегодня не только в словах. Я просто хотел ее немного утешить и, наверное, утешиться сам… — Он усмехнулся, наблюдая за ней. — Ты же, надеюсь, не собираешься ревновать меня к своей матери? — спросил он и неожиданно выключил свет. — Это не то, что ты думаешь, но если ты хочешь все запутать, ты сама напросилась. А у меня сегодня как раз подходящее настроение тебе все разъяснить.