– Что ты нервничаешь? – Юра со всей силой ударил по шару и разочарованно прищелкнул языком.

– Да потому что я чувствую что-то не так, что-то я упустил! Не понимаю, как можно было на биржу выбросить столько клиентских денег? … О! Птичка пришла, – Саша обернулся и с интересом уставился на мою корзиночку. – Что это ты собираешься делать?

– Да вот хочу немного повязать, – как можно небрежнее ответила я, устраиваясь на диванчике.

– Ты что, вяжешь? – Вытаращился Юра.

– Конечно. – Надеюсь, мой ответ прозвучал невозмутимо.

– Умница моя, – не удержался Саша и поцеловал меня в макушку. Я расцвела, а он вернулся к столу, и они опять стали что-то бубнить про работу. Какие все-таки мужики зануды. Так, не буду отвлекаться. Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять. Черт, отвлеклась. Сначала. Так, пятнадцать лицевых, пять изнаночных, теперь лицевые снять на запасную спицу.

– Если бы я был просто управляющий, то решил бы, что мои хозяева специально все разваливают, чтобы поменять руководство.

Господи! Мне бы их проблемы! Куда мне девать эти петли на запасной спице? Ничего не понимаю.

– Я тоже ни черта не понимаю! Как будто у нас какой-то вражина работает и сведения передает. – Юра в сердцах грохнул кием, я подпрыгнула и опять сбилась со счета. Нет, невозможно сосредоточиться, пойду лучше в зимний сад.

– Знаешь, неспроста Полиенко вокруг нас стал крутиться.

Услышав знакомую фамилию, я решила задержаться. Но они, как назло замолчали и увлеклись игрой. Нет, все-таки скучища с ними.

– Смотри, что получается, – начал опять Юра, бросив на меня подозрительный взгляд. Я уткнулась в спицы и изобразила сосредоточенное лицо. – Он предложил это именно теперь, когда мы висим на волоске, а об этом, между прочим, никто кроме нескольких людей не знают. И вдруг появляется Полиенко и ведет себя нагло, уверенный, что мы не откажемся, а наоборот сочтем его за благодетеля. —

– Мне самому все это очень подозрительно, – Саша убрал кий и стал вытаскивать из корзин шары. – Но я просто не знаю, что и подумать, и самое главное, не знаю, как поступить. Пожалуй, еще немного и я соглашусь с Полиенко. – Зазвонил телефон. – Птичка, возьми трубку, если меня, придумай что-нибудь. Не хочу ни с кем общаться.

Я взяла трубку. – Светлана Михайловна, это Валерий Кузьмич. – Голос звучал взволнованно, совсем непохоже на его обычно медлительную речь. – Пожалуйста, попросите Александра Николаевича, я знаю, что уже поздно, вы уж меня извините, но это чрезвычайно важно.

– Валерий Кузьмич, он уже спит. Разбудить?

В трубке молчали. Что он там, сам заснул?

– Хорошо, – наконец ожил он. – Не надо будить. Лучше я позвоню ему завтра утром перед работой. Во сколько удобно позвонить? А лучше пусть он сам мне позвонит в любое время. Хорошо? Вы передадите? —

Я уверила его, что все в точности передам, и Саша обязательно позвонит.

– Кто там? – Встретил меня Саша, когда я вошла в бильярдную

– Это Валерий Кузьмич. Я сказала, что ты уже спишь, но он просил позвонить с утра пораньше.

– Ладно, подождет до утра.

А утром начался кошмар. Никогда не забуду выражение Сашиного лица, когда он стоял с трубкой в руке и смотрел на меня.

– Что-то случилось?

– Убили Валерий Кузьмича, – простуженным голосом ответил Саша и пошел наверх. Я поспешила за ним.

– Как убили? Когда? Ведь он вчера вечером звонил. И за что его убивать-то?

Но Саша на все мои вопросы отвечал только «потом». Он уехал, а я сдуру ляпнула бабушке, не подумав, что она так близко примет это к сердцу. Она очень расстроилась, пила свои капли и закрылась у себя. За завтраком ничего не стала есть, а предложила съездить в церковь и заказать молебен. Мы так и сделали. Ночью приехал Саша. Вид измученный. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же его закрыла и только обняла его крепко-крепко, чтобы он понял, как я ему сочувствую. И он понял. Мы молча постояли, прижавшись друг к другу, и так же молча отправились спать. Когда легли, я все-таки не удержалась – За что его убили? —

– Никто не знает. Рано утром пошел гулять с собакой и там его … Ведется следствие. Я так и не узнал, что он хотел сообщить мне. Ты говоришь, он взволнован был?

– Да, мне так показалось

– Надо было меня позвать

– Но ты же сам просил ни с кем не соединять.

Саша тяжело вздохнул и прижал меня крепче. И все.

На следующий день я пытала Юру, но тот не сообщил ничего нового. Не могу сказать, что любила Валерия Кузьмича, скорее недолюбливала, но жалела его ужасно. А через два дня его хоронили, но Саша не разрешил мне ехать на похороны, и я осталась дома. Пребывала в меланхолии и думала о превратностях судьбы.

– Что-то Аллочка давно не звонила, – заметила бабушка.

– Ой, правда. Куда это она запропастилась? И Люся не появлялась, и Нинка не звонит, – растерялась я.

Схватив телефон, быстро набрала номер. Тишина. Тогда позвонила Люсе.

– Хорошо, что ты позвонила, а то я сама уже собиралась, – заявила та, услышав мой голос.

– Что-то с мамулей? – Обмирая от ожидания, спросила я.

– Да. Не пугайся, ничего страшного. Просто Они с Раймондо поставили точку в своих отношениях.

– То есть как? Какую точку? – Не поняла я.

– Жирную! – Отрезала Люся. – Чего ты не понимаешь? Он там, она здесь – что тут может быть хорошего? В общем, они решили расстаться, и по этому поводу Аллка сидит затворницей дома. —

Бедная мамулечка. Такой удар и в одиночестве.

– Я сейчас же к ней съезжу. Боже мой! – Я представила страшную картину. – А вдруг она что-то сделала с собой? Она не отвечает на звонки! -

– Не идиотничай! Ты прекрасно знаешь свою мать. Ничего она с собой не сотворит. Попереживала немного, а теперь, уверяю тебя, читает какой-нибудь сентиментальный роман обязательно с хорошим концом и настраивает себя позитивно. Но, если хочешь, съезди к ней, она обрадуется.

Я повесила трубку и тут заметила бабушку. Она, конечно, все слышала, но из деликатности не задавала вопросов. Я сама ей все рассказала.

– Все правильно, – бабушка похлопала меня по плечу и пояснила. – Раз он не хочет сюда переехать, пусть там и остается. Аллочка не может жить среди туземцев.

– Это мексиканцы, – поправила я.

– Это одно и то же, – отмахнулась бабушка.

– Да, но Раймондо такой симпатичный, – я попробовала возразить.

– Найдет себе здесь симпатичного. Кстати, ты заметила, что Илья к ней неравнодушен?

– У него же есть пассия.

– Она мне не нравится, и ему тоже. – Ольга Андреевна решительно вздернула подбородок.