Раньше Брэй никогда не испытывал подобных чувств. Разумеется, ему нравилось обнимать женщин, ощущать в своих руках женское тело, но желания успокоить и защитить он при этом никогда не испытывал.

Казалось бы, какое ему дело до того, с кем танцует сестра мисс Прим: с проходимцем или с порядочным человеком? Однако его это сильно волновало. Почему? Этого он толком не мог объяснить даже самому себе…

– Что же вы стоите без дела? – сердито посмотрела на него Луиза. – Сделайте хоть что-нибудь, помешайте ему!

– Каким же образом, позвольте вас спросить?

– Не знаю. Придумайте что-нибудь! Что вы обычно делаете, когда видите, что какой-нибудь проходимец танцует с порядочной девушкой?

– Ровным счетом ничего.

– Ничего?! Очень плохо, ваша светлость!

– Послушайте, Луиза, это всего лишь танец! Что он может ей сделать, когда они у всех на виду? Здесь свидетелей человек пятьсот… Хотя если он заманит ее в какую-нибудь темную комнату или на балкон… Вы должны сказать ей, Луиза, чтобы она не шла за ним, если он вдруг предложит ей уединиться!

– И многим девушкам этот Стандиш успел испортить репутацию? – поинтересовалась Луиза.

– Скорее не испортить репутацию, а разбить сердце, – проговорил Брэй немного рассеянно, так как в этот момент его боковое зрение уловило знакомую фигуру, если только он не ошибся.

Так и есть! Мистер Хопскотч… Только его здесь не хватало!

Поняв, что его заметили, Хопскотч выразительно посмотрел на герцога, затем на мисс Прим и одобрительно покивал. Брэю хотелось броситься за ним и избить до полусмерти, но в данный момент ему было не до этого.

Брэй не любил, когда за ним кто-нибудь шпионил. Если он сейчас разговаривает с мисс Прим, то исключительно по собственной воле, а вовсе не ради принца или каких-то мраморных скульптур.

– Разумеется, мне не хотелось бы, чтобы сердце моей сестры разбил какой-то негодяй, – произнесла Луиза. – Спасибо за предупреждение, ваша светлость! Я обязательно скажу Гвен, что от этого Стандиша нужно держаться подальше!

Музыка смолкла.

– Прошу простить меня, Луиза, – галантно поклонился Брэй, – я вынужден покинуть вас. Следующий танец – вальс, а вальс я обещал одной даме…

– Вальс? – Глаза Луизы возбужденно загорелись. – Я сама обещала вальс одному джентльмену. Пойду найду его…

– И кто этот джентльмен? – нахмурился Брэй.

– Уж не ревнуете ли вы, ваша светлость? – Луиза лукаво посмотрела на него. – Спасибо вам еще раз за предупреждение о Стандише. Я обязательно постараюсь спасти Гвен, пока еще не поздно…

Не успел Брэй опомниться, как Луиза уже развернулась и стремительно направилась прочь. С минуту он рассеянно смотрел ей вслед, пока не потерял из виду.

«Ревнуете, ваша светлость?» Брэй не мог не признать, что Луиза права. Вопрос о том, с кем она собиралась танцевать, был для Брэя гораздо важнее того, с кем танцует Гвен.

С тех пор как Брэй в последний раз целовался с некой юной особой, для которой тот поцелуй был первым, прошло уже несколько лет. С молодыми, неопытными девушками он вообще предпочитал не иметь дела – слишком уж они чувствительны и ранимы… Юные девушки, как правило, весьма влюбчивы. Достаточно самого малейшего знака внимания со стороны мужчины, чтобы они уже вообразили, что он безумно влюблен. А уж стоило хотя бы раз поцеловаться с подобной особой, как она уже ожидала, что едва ли не на следующий день он непременно сделает ей предложение. А когда этого не происходило, это было для девушки огромным разочарованием и вызывало у нее целую истерику. После того как Брэю случилось раза два или три быть причиной подобных истерик у юных невинных созданий, он предпочитал вообще не иметь дел с молоденькими и неопытными. Ну разве что потанцевать на каком-нибудь балу. Подобный дежурный танец, в конце концов, никого ни к чему не обязывает. А уж, допустим, пригласить юное создание на прогулку в парке – об этом вообще не могло быть и речи.

Но все это было еще до того, как он впервые увидел Луизу Прим. Луиза была совершенно не похожа ни на одну девушку, ни на одну женщину, которых Брэй знал. При всей своей молодости мисс Прим обладала довольно-таки зрелым умом, хотя в те минуты, когда играла со своими сестрами, могла показаться ребенком.

Разыскав среди сидевших у стены дам средних лет вдовствующую графиню Блумингвилл, которой обещал этот танец, Брэй галантно взял ее под руку и повел танцевать. Брэй давно уже был верен своему обычаю приглашать на первый танец на балу какую-нибудь даму не самых юных лет, из тех, что обычно скучают где-нибудь в уголке.

Собственно говоря, оказывать внимание дамам в возрасте Брэй поначалу стал для того, чтобы позлить отца. После того как старому герцогу пришлось два или три раза выдержать атаку папаш, разъяренных тем, что Брэй вскружил голову их дочерям, а жениться не собирается, старик строго наказал Брэю держаться подальше от юных особ.

На самом деле старого герцога больше всего беспокоило то, что какая-нибудь незнатная девица без достаточного приданого, науськанная своим папочкой, вынудит Брэя жениться на ней вместо более подходящей партии. Пусть уж лучше Брэй забавляется с какой-нибудь вдовушкой, вместо того чтобы затаскивать в постель молодых девиц.

После той долгой и обстоятельной лекции, прочитанной отцом, Брэй начал проявлять внимание к немолодым дамам – и пользоваться у них огромным успехом.

Брэй до сих пор отлично помнил, какое выражение лица было у его отца, когда Брэй, в первый раз, пройдя через весь зал, подошел к компании вдов и старых дев. Почтительно поклонившись и поцеловав каждой руку, Брэй пригласил одну из них на танец. На минуту старый герцог, казалось, утратил дар речи, но затем, очевидно, рассудил, что от танца с какой-нибудь престарелой дамой ни Брэю, ни самой даме не будет никакого вреда.

Сейчас же Брэй, танцуя с графиней, вел с ней вежливый разговор, но при этом то и дело поглядывал в сторону Луизы, танцевавшей с графом Биттерхавеном. Собственно, против Биттерхавена Брэй ничего не имел, но уж слишком откровенно граф держал одну руку на спине Луизы, а другой сжимал ее ладонь. Поскольку граф был одного роста с Луизой, то в тот момент в вальсе, где кавалер должен был держать руку дугой, а дама – «подныривать» под эту дугу, Луизе приходилось пригибаться. Но, судя по веселому смеху Луизы, это ее нисколько не смущало.

Впрочем, решил Брэй, граф Биттерхавен по большому счету вполне безобидный персонаж. Это вам не какой-нибудь Стэнли Стандиш…

Следующие два часа Брэя окружали мамаши, представлявшие ему своих дочек, для которых этот бал был первым. С некоторыми из этих девушек Брэю пришлось потанцевать, поскольку этого требовал этикет. Однако взгляд его при этом все время скользил по залу, выискивая Стандиша, уже успевшего, судя по всему, очаровать Гвен.

Что же до Луизы, то после своего первого танца с графом Биттерхавеном она начала пользоваться бешеным успехом. Джентльмены уже едва ли не выстроились в очередь, желая заполучить ее на танец. Впрочем, и Гвен не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны мужчин. Несмотря на то что на сегодняшнем балу публике были впервые представлены более двух десятков юных особ, наибольшей популярностью, несомненно, пользовались Луиза и Гвен. Разумеется, этот интерес был в первую очередь подогрет тем, что вот уже два года весь Лондон только и судачил, что о Луизе Прим, и лишь сегодня эта таинственная Луиза наконец предстала перед ними. Ну а Гвен оказалась в центре всеобщего интереса просто как ее сестра.