– Если сына загубишь – себя вини, – тихо, но твёрдо произнесла она во внезапно наступившей тишине. – Можешь тогда хоть за борт бросаться, хоть на мачте вешаться! Тут не вопить надо, а дело делать срочно!… Радомир, убери её!!!…

***

… – Есть, княже!!! Нашли мы их! Видел дозорный драккар на горизонте! – от возбуждения Борислав позабыл все приличия и почтение, с которым надлежит обращаться к правителю.

Князь, впрочем, не обратил на это внимания. Значит, нашли…

– Что кормчий говорит? – он продолжал смотреть вперёд, стоя на носу лодьи – самой большой из пяти, что пошли вдогонку за сарматами.

Вечерело. Багровый солнечный диск уже коснулся своим краем блестящей поверхности моря…

– Кормчий говорит, что завтра к вечеру нагоним. Ветер меняется. Это на парусе они хорошо идут, да быстро, а как на вёсла сядут – тут им и конец! У нас-то гребцов поболе, да на каждой лодье. Не уйдут волки!…

Князь прикрыл глаза. Потом медленно повернулся и, больше не обращая внимания на воеводу, направился на корму – ужинать, внезапно почувствовав зверский аппетит. Впрочем, через несколько шагов оглянулся и жестом позвал ратника с собой.

У Борислава отлегло от сердца. Последние пару дней он старался не попадаться лишний раз князю на глаза, справедливо опасаясь опалы…

…Слышал новый воевода о невероятном воинском искусстве сарматов, но не считал истории, похожие на небылицы, правдой. Сказания о волкодлаках – древних воинах, что умели в бою оборачиваться зверьми и быть неуязвимыми для любого числа противников, – были в его представлении лишь страшилками для непослушных малышей. Хотя… То, что княжеская дружина при всей своей боеспособности никак не могла совладать с убогими остатками кочевого племени, наводило-таки на кое-какие мысли… И всё же, горстка недобитых наёмников, гордо именующих себя волками-воинами, в представлении ратника была не опаснее шайки разбойников с большой дороги! Поэтому, когда в схватке с ними не помогли ни значительный перевес сил, ни хорошее вооружение, ни даже поддержка степняков, слывших весьма опытными головорезами, Борислав поначалу даже немного растерялся. Как же так? Он всё продумал и рассчитывал на быструю лёгкую победу…

Окончательно же невольным уважением к сарматам – достойным противникам, с которыми определённо нужно считаться – он проникся, увидев, как волчий вожак, с виду почти мальчишка, справился с десятком половцев, выбранных из лучших ханских бойцов. Такого боя воевода ещё не видел! Со смесью ненависти, восхищения и жгучей зависти он наблюдал, как молодой волк, только что снятый с дыбы и вступивший в бой безоружный, одного за одним уложил противников, с виду гораздо превосходящих его силой и, уж точно, лучше вооружённых.

Немало заинтересовала Борислава и спутница вожака. Девица явно не волчьих кровей, она пришла на выручку, совершенно не заботясь о собственной безопасности, а незримая нить, протянувшаяся между ней и молодым волком, была заметна даже не искушённому в подобных делах воеводе…

…Когда князь поручил набрать ратников на боевые лодьи именно ему, Борислав постарался на славу. Он выбрал лучших из лучших – опытных, выносливых, владеющих всеми видами оружия, не знающих пощады в бою. На каждом судне разместилось по три десятка ратников, да ещё десятка по два гребцов, которые, может, и не были столь славными воинами, но своё дело знали хорошо, а в случае чего могли успешно прикрыть тыл.

Конечно, княжеская флотилия уступала драккару в скорости – стараниями предателя-Богдана сарматам удалось-таки взять лучший корабль, но если кормчий прав, то очень скоро преимущество волков сойдёт на нет. И уж тогда… Наготове были крепкие тараны, абордажные «кошки», стрелы и острые мечи…

… – Садись, воевода, ешь, пей, – князь радушно указал на богато накрытый стол. – Что думаешь, Борислав? Сладим на сей раз с волками?

Правитель задумчиво смотрел в море, смакуя вино.

– Дружина готова, княже. Как нагоним завтра, сразу зажмём в тиски драккар. Он хотя и манёвренный, да против таранов наших нет у него защиты. На абордаж возьмём – не осилят волки дружину мою, а деваться-то им посередь моря некуда…

– Воевода! Всех волков истреби до последнего! Пусть воины твои к бабам ихним да щенкам жалости не знают – то такие же волки! Радомира с Богданом тоже беречь незачем – мне предатели ни к чему! Получится живыми взять – хорошо, не получится – на корм рыбам. Главное – вожака волчьего мне приведи, да волчицу его…

– Знаю, знаю, что задачу сложную ставлю, – продолжил князь, заметив, как нахмурился на его последние слова воевода. – Не просто его взять, волка этого. А её – и подавно! Он за неё всей твоей дружине безоружный глотки перегрызёт! Думай – на то ты и воевода мой! Пока…

***

…«Операционная» была развёрнута прямо на палубе, ближе к носу драккара. Пару лавок отгородили холщовым полотнищем от ветра и лишних глаз, и Аглая уединилась внутри с Ятрагором и Оргой.

Мальчик лежал на одной из скамеек, на другой был разложен нехитрый «инструмент» – три острых ножа разных формы и размера, костяные крючки, шовный материал. Все предметы прокалили над огнём и дважды обработали вином – ничего другого Аглая не смогла придумать при всей своей изобретательности. Она терпеливо ждала, пока ребёнок уснёт покрепче под действием отвара, приготовленного жрецом.

Подняв голову, девушка против воли усмехнулась. Она – оперирующий хирург, Орга – ассистент, Ятрагор – главный анестезиолог. Ни дать, ни взять – операционная бригада. Почти как в той, прежней жизни…

…Посмотрев зрачки мальчика и пощупав пульс, она убедилась, что пора начинать.

– Ятрагор, сколько времени он будет спать?

– Крепкого сна – три четверти часа, потом потихоньку пробуждаться начнёт…

– Успеем! – тихо произнесла Аглая, стараясь придать голосу уверенности, и склонилась над мальчиком…

…Ей приходилось раньше делать такие операции, поэтому, несмотря на нестандартную обстановку, она взяла себя в руки. Сарматские ножи остротой своей не уступали хирургическому скальпелю, а к их форме она приспособилась довольно быстро. Орга, по обыкновению тараща тёмные глаза, покусывала от волнения губы, но помогала исправно.

Вот и злосчастная «дурная кишка»! Аппендикс отличался багрово-синюшным цветом и отёчностью. Только бы не вздумал лопнуть прямо здесь, в животе!… С величайшей осторожностью Аглая поддела его костяным крючком и извлекла наружу. Исхитрившись наложить дополнительный шов, она отрезала отросток, тут же лопнувший прямо у неё в руках, обдав скамейку густым зеленоватым гноем. Орга сдавленно охнула.

– Успели… , – произнесла Аглая отрешённо.

Промыв рану, она быстро и тщательно зашила края и наложила подобие повязки, стараясь в очередной раз гнать подальше навязчивую подленькую мыслишку про антибиотики…

– Теперь родителям его надо вернуть – пусть караулят. Да со швом поосторожнее – не дай Бог, разойдётся…

***

…Море… Бескрайнее море… Странно, раньше она море не особо любила – так,