- Мне пора. Всего доброго. Если что-то случится, я позвоню.

Когда он уже отошел на пару шагов, Ледников окликнул его:

- Крейг! Я надеюсь, никаких обид? Мне бы не хотелось, чтобы вы думали обо мне, как о хитром, скрытном и коварном типе. Да еще и неблагодарном!

- Я так о вас не думаю, Валентин. Я все-таки немного разбираюсь в людях.

Классный мужик, подумал Ледников, с таким в разведку - милое дело.

После ухода Вудгейта Ледников решил прогуляться по садам Кенсингтона, чего раньше ему никогда не удавалось сделать. Во-первых, из-за определенного снобизма - слишком популярное туристическое место, Модест его просто засмеял бы, если бы он потащил его туда. А во-вторых, обычно у него просто не было времени на прогулки. Признаться, времени не было и теперь, но, прежде чем что-то предпринимать, надо было основательно разобраться в сложившейся ситуации.

Он удивился строгости и скромности дворца, изумился смеси готики и варварского великолепия мемориала принца Альберта, посмотрел, как на Круглом пруду подростки запускают в плавание свои хлипкие модели… Однако все это время он думал только об одном: почему Леня решился на подобные подвиги и кто его на это сподвигнул? Представить себе, что опер из поселка Майский сам решился явиться с требованиями к олигарху Муромскому, расправился с ним, а потом объявился в Лондоне, установил слежку за Рафой, запугал Валерию, организовал травлю Гланьки в прессе…

Нет, тут нужны другие мозги и совсем иные возможности! Да, а еще они отследили его, Ледникова, появление в Лондоне, мигом организовали на него компромат… Если предположить, что это Леня, то за ним, конечно, кто-то стоит и этот кто-то им двигает.

Звонок Гланьки прервал жидкий поток его не слишком-то искрометных мыслей.

- Ледников, ты там как?

В ее голосе слышалась искренняя взволнованность.

- Слоняюсь по садам Кенсингтона, - безмятежно сказал он. - Занятие - то еще! И дышится, и верится, и так легко-легко…

- Ты знаешь, что сейчас передали в новостях?

- Знаю. Следы полония нашли в гостинице, где я проживаю. И теперь меня разыскивает полиция.

- Смешно, - оценила его усилия Гланька. - Но передали совсем другое. Утром полиция пыталась осмотреть подозрительную квартиру неподалеку от Ричмонд-парка. Человек, ее снимавший, стал стрелять, а потом скрылся. Ранен полицейский… Они утверждают, что есть основания считать, что это был русский. Что-то они там нашли в квартире, доказывающее это. Тебе это о чем-нибудь говорит? Это не имеет отношения к нам?

Волновать Гланьку не хотелось, но и держать ее в полном неведении тоже было нельзя. Черт его знает, что эти его соотечественники удумают теперь! Одно дело, если Рафы уже нет в живых. А если они его просто перевезли в другое место? Не похоже, конечно…

- Алло, Ледников, ты что замолчал?

- Думаю.

- О чем?

- Я думаю о тебе, - честно признался он.

- Господи, ты о себе лучше подумай! Это не опасно - то, что случилось?

- Помнишь «Бельведер»? И потом на улице…

- О господи! - простонала Гланька. - Я почему-то так и подумала!

- Глань, давай без истерики. Это может быть тот же человек, но… Точно я не знаю.

- Тебе надо улетать в Москву! Немедленно! Если полиция каким-то образом тебя зацепит, она тебя уже не отпустит. Ты же видишь, в каком они состоянии. Они не будут разбираться, чем отличается бывший следователь прокуратуры от сотрудника КГБ. Для них это сейчас одно и то же!

- Смыться и бросить тебя на произвол этой свихнувшейся на полонии публике! За кого ты меня принимаешь?

- Ледников, я уже в порядке. Седрик говорит, что теперь о сделке не может быть и речи. Так что я им теперь неинтересна. И вообще, тут подключились родственники Седрика, так что…

- А они у нас кто? Лорды и пэры?

- Масоны они! Всего-навсего. Так что Майкл Кентский и все эти пэры просто отдыхают.

- Ясное дело, пэр против масона все равно что столяр супротив плотника, - согласился Ледников.

- Дошутишься, Ледников.

- Ладно, у меня тут осталась пара дел, а потом я…

- Ледников, уезжай, а? - тихо сказала Гланька. - Если ты влипнешь, я себе не прощу.

Масоны - это, конечно, хорошо, подумал Ледников, но что-то в этой истории все-таки по-прежнему сильно смущает. Гланька зря думает, что все закончено. Если полиция сядет на хвост всей этой компании, то они вполне могут потянуть за собой и ее. А там пойди доказывай, что ты не верблюд и на самом деле это тебя специально подставили…

- Сэр, для вас оставлен конверт!

Служащий гостиницы, лысоватый, рыжеватый приземистый мужичок с красным носом, типичный английский сквайр, любитель виски и портвейна, смотрел на Ледникова сурово, но заметно нервничал. Конверт он положил на стойку и тут же спрятал руки за спину. Ледникову показалось, что он в резиновых перчатках. Ну, ясное дело, боится получить дозу радиации, они теперь все тут уверены, что русские только и делают, что носятся по Лондону с полонием за пазухой.

- Скажите, конверт приносила женщина? - поинтересовался Ледников.

- Нет, это был мужчина.

- Ага…

Ледников задумчиво покрутил в руках конверт с надписью от руки: «For mr. Lednikov».

- Он случайно не был похож на рок-музыканта?

- Простите, сэр? Что это значит?

- Ну, длинные белые волосы, ковбойская шляпа, кожаные джинсы… И все в таком духе.

- Нет, сэр. Ничего подобного. Обычный мужчина лет тридцати. Скорее он походил на агента полиции, - с намеком сообщил сквайр. - Правда, он был очень бледен и, как мне показалось, не очень хорошо себя чувствовал…

Ледникова так и подмывало сказать, что это несомненно симптомы отравления полонием и потому надобно срочно кричать «Караул!», но он благоразумно сдержался. Такие шутки теперь не проходят, и этот любитель портвейна вполне может вызвать полицию - оправдывайся потом, что ты пошутил…

Он вскрыл конверт и обнаружил там лист бумаги, на котором был написан номер телефона. «Тел.» было написано по-русски…

В номере он какое-то время привычно постоял у окна, тупо глядя на улицу. Подумал мимолетно, нет ли смысла позвонить Вудгейту, прекрасно понимая, что звонить пока он не будет. Опять старина Крейг подумает, что от него что-то скрывают… А вот не позвонить ли Валерии? Но что он хочет от нее услышать?

Потом он набрал номер и услышал простое русское «да». Голос был мужской.

- Это Ледников.

- А-а, слава богу, а я уж думал…