Бредит он, что ли? Хотя… Вспомнила, что как только началась игра, то встретила одногруппника. Мы с ним перебросились несколькими фразами, а затем разошлись в разные стороны.

«А что такое?»

На лице непроизвольно нарисовалась улыбка не то ли ехидная, не то ли счастливая. Однако повод девчонкам для сплетен я дала знатный. Ух, чую занозы будут перемывать косточки! Как пить дать!

В ответ мне пришло многозначительное:

«Фролова…»

У меня аж мурашки по спине пробежали.

«Ревнуешь?»

Несколько минут было затишье, а потом пришло краткое и емкое, но оттого не менее значимое:

«Ревную»

Мурашки превратились в бабочек. А улыбка стала просто до безобразия шальной, даже блеск в глазах появился.

Ревность… Это почти что страсть. А страсть — это залог хорошего секса. Только вот помимо ликования было что-то ещё. Что-то совершенно новое. Что-то, что тягучей патокой распространялось в грудной клетке, словно наполняя душу теплом.

Тьфу! Ну и бредни! Эдак я скоро стихами изъясняться начну!

«Одноклассник это был»

«Ладно»

Ладно? И это все? Никаких больше вопросов? Вот если бы к нему подошла какая-нибудь одноклассница, то он бы точно одним «ладно» не отделался!

Игра снова началась. Жилистые парни в доспехах заскользили по льду, шум снова поднялся с трибун.

До конца игры «Атлантику» удалось забить один гол, но, стоит отметить, что и Синица забил. Как итог: мы выиграли со счетом четыре — один, что вообщем-то было отличным результатом. Наши «Волки» раздувались от гордости, самодовольно ухмылялись, подмигивали фанаткам и группе поддержки, пока тренер не загнал этих зазнаек в раздевалку.

— Наконец-то, эта ужасная игра закончилась, — пробурчала Бобрич.

— Да ладно тебе! Весело было! — хмыкнула я и встала.

— Мне после этого «весело» смотреть больно на Белова. У него все тело в синяках.

— А ты, Дунька, не смотри! Ты лучше расслабляющий массаж сделай с продолжением!

— Дунь, в следующем году ребят могут разобрать по командам. Там будет ещё хуже, поэтому лучше просто смирись. Это часть их работы. Как сказал мне Морозов, это боль уже для них привычная, — произнесла Варя.

— Все равно не понимаю, как к этому можно привыкнуть. Зверства какие-то! Просто варварская игра!

— Зато какие они секси! — подмигнула я. — Такие грозные! Тестостерон просто зашкаливает!

Девчонки рассмеялась и напряжение спало. Если честно, то мне тоже порой становилось не по себе, когда Диме прилетало, но я понимала что в их крови бурлит адреналин. Вряд ли парни вообще хоть что-нибудь замечали кроме шайбы.

Мы вышли в холл, переговариваясь между собой. Нас всех волновала Соня, которая просто-таки сквозь землю провалилась. Нет. Понятное дело, что она теперь девушка работящая, но в конце-то концов работа не волк — в лес не убежит.

— Может, она уже замуж собралась?

— Не-а, — сразу же отмела я эту мысль. — Сонька, конечно, тот ещё тунеядец, но замуж за этого старого извращенца не пойдёт. Скорее нашла парня, вот и пропала.

— А вот я волнуюсь, — сказала Варя. — Я ей на днях звонила, но она не отвечает.

— Девочки, давайте не будем накручивать! — ободряюще улыбнулась, — Если бы с ней что-то случилось, то нам бы сказал ее папа. Вы же знаете заскоки Павловой! Первый раз что ли пропадает?

— Обычно у нас пропадаешь ты! — поддела меня Варя.

— Ну, а теперь Павлова! Будем бить тревогу, если через несколько дней не объявится!

На том и сошлись. Мы уже стояли на выходе, дожидаясь парней, как вдруг я заметила знакомый профиль. Ещё бы! С таким-то шнобелем!

Алехина, кирдык её за ногу!

Выдра стояла рядом с моим соседушкой. Амуницию он снял, но все еще был на коньках и в форме.

Вот же лярва! И без мыла в жопу залезет! Пардон за мой французский.

Смертница положила свою граблю Диме на плечо, тот склонился, и она что-то залепетала, примило улыбаясь.

— Фролова! — только и успели крикнуть девчонки мне вслед, потому что я уже неслась к этим воркующим голубкам.

— Как насчет интервью? — хлопая своими коровьими ресницами, мурлыкнула Алехина.

— Я не знаю… — неуверенно ответил парень, сморщив лоб.

— Это будет недолго, честное слово…

— Надо же, — замедлив свой шаг, скучающе произнесла я, подходя к парочке. — Что же с тобой не так, Алехина? Раз ты парня надолго занять не можешь.

— Не твоё дело, Фролова! — ощетинилась она. — Иди куда шла!

— Так я сюда и шла, — оскалилась акулой. — Ты разве не знала? Синицын интервью не даёт.

— А я у тебя не спрашивала, — хмыкнула эта змея и снова обратила свое внимание на Диму. — Дим, мне правда нужно это интервью. О тебе все говорят! А у нас так давно не было хороших и интересных новостей!

Лесть есть это, конечно, хорошее оружие, вот только у Синицына к нему иммунитет. Как и к умоляющим глазкам. Впрочем, у Алехиной они были скорее какающие.

— Не знаю, — снова повторил, а потом добавил, — я подумаю…

— Видишь, не знает парень, как деликатнее тебе отказать, а ты прицепилась, как пиявка, — вставила свое слово.

Она резко ко мне повернулась, угрожающе сверкая своими глазищами и противно скривив рот.

— Как пиявка сейчас ты к нам прицепилась. Фролова, иди и занимайся своими делами. Там, вон, Лебедев уже скучает!

— По мне хоть кто-то скучает, а по тебе? — ехидно парировала.

— Слушайте, девушки…

Синицын сделал поистине героический поступок — попытался влезть в женскую склоку. Правда, его героизм никто не оценил и не заметил даже. Мы с Алехиной были на грани того, чтобы вцепиться друг другу в волосы и протереть ими пол.

— Ах ты носатая выдра! — рявкнула я.

— Это я носатая?! А ты… Ты шлендра!

— Вешалка зачуханная!

— Вертихвостка!

Ну все! Сейчас я её чешки ей на голову натяну и плясать заставлю!

Я уже сделала движение, чтобы как следует вцепиться этой чупакабре в патлы, как меня схватили за руки и