— Я уже завязал. Честно. Вот только оклемаюсь маленько.У меня работа нервная, эти… стрессы, то да се… бывает, и сорвешься. Но нечасто, раза три-четыре в год, а так я в завязках.

— Ага, — презрительно согласилась я, а Коля,кашлянув, сказал:

— Ладно, давай, загляни на огонек, все равно тоскугоняешь.

— Ничего я не гоняю, — обиделась я, повесилатрубку и пошла к Турку. Он сидел в своем любимом кресле, и чувствовалось, чтодо «завязок» ему еще далеко.

— Дарья, — глядя на меня с некоторым беспокойствоми легким подхалимством в голосе, сказал Турок. — Ты б пожрать чегоприготовила, а?

— Очень мне надо, — возмутилась я. — Заходи,посидим, а потом выясняется, что сидеть я должна в кухне и даже не сидеть, астоять возле плиты. А у меня, между прочим, отпуск.

— Хочешь, в Сочи слетаем? — легко предложил Коля.

— Не хочу, — обиделась я.

— А на Канары? Загранпаспорт у тебя есть?

— Есть. На Канары тоже не хочу, а еще больше не хочу накухню. — Но пошла и минут тридцать стряпала ужин, злобно ворча при этом.Коля, учуяв запах, появился в кухне, устроился за столом, предварительно доставиз холодильника две бугылки пива, и смотрел на меня, глупо ухмыляясь.

— Дарья, слышь-ка, — начал минут через пять, выпивпивка. — Может, ты ко мне переедешь?

— Зачем это? — хлопнув перед ним тарелку смакаронами и тремя котлетами, осведомилась я.

— Ну, как зачем… затем. Ты мне вообще нравишься… ивнешне, и как человек, тебе годов-то сколько, замуж пора. Сейчас девки всемнадцать лет замуж выскочить торопятся.

— Твое ли это дело, замужем я или нет? —разозлилась я.

— Я же не в том смысле… Мы это… характерами подходим.

— Ничего подобного, я водку не люблю.

— А кто ее любит? Говорю, завязал, уже сегодня. Видишь,пиво пью. А насчет того, чтоб переехать, подумай.

— Нечего мне думать, жуй котлеты и отстань от меня сглупостями.

До одиннадцати я слушала болтовню Турка, вымыла посуду иотправилась к себе, через полчаса он позвонил и спросил:

— Ты чего делаешь?

— Спать легла.

— Хочешь, я приду?

— Не хочу.

— Тогда ты приходи. — Я бросила трубку и пошла накухню выключить свет, затем заглянула в ванную и проверила входную дверь.Проходя в спальню мимо кухни, испуганно замерла: чья-то тень мелькнула заоконным стеклом. А что, если Коля решил взобраться в мою лоджию по примеруклассических влюбленных?

— Вот придурок, — вздохнула я, подошла краспахнутой двери на лоджию и ее заперла. Лоджия была пуста, я опять вздохнула,на этот раз с облегчением, и пробормотала:

— Придурок.

Потом зачем-то прокралась к входной двери и заглянула в«глазок». Холл выглядел как обычно, а дверь в Колину квартиру была плотнозакрыта. Постояв так не меньше десяти минут и ничего не дождавшись, япосоветовала себе лечь спать. И тут мое внимание привлек некий звук: кто-тоосторожно поднимался по лестнице. Вскоре я увидела мордастого Васю, он взглянулна мою дверь, я испуганно отшатнулась, точно он мог меня видеть, а когда явновь приложилась к «глазку», Вася нагло подслушивал под дверью Турка,прижавшись к ней ухом. «Что делается», — возмущенно подумала я, чувствуясебя героиней шпионского фильма. Вася выпрямился, отстранился от двери ипозвонил, при этом оперся рукой на дверной косяк, явно симулируя опьянение.Однако старался он напрасно, дверь Турок не открыл. Вася позвонил еще дважды, ивесьма настойчиво, постоял с полминуты и начал спускаться. То, что Колька дома,сомнений у меня не вызывало, я бы услышала, как хлопнула входная дверь. А Васеон не открыл, увидев его в дверной «глазок», решил, что общаться им ни к чему.И все же в мою душу закралось беспокойство. Я метнулась к телефону и набраланомер Турка. Длинные гудки. Очень возможно, что он спит. Повторный звонокничего не дал. Я вновь направилась к двери, открыла ее, а затем начала вестисебя странно: вдруг ни с того ни с сего присела и таким манером покинулаквартиру, бесшумно закрыв дверь. На четвереньках я прокралась к лестнице натретий этаж и только там приняла вертикальное положение. Как я и предполагала,дверь на чердак была не заперта. Я вглядывалась в темноту, боясь пошевелиться,что, если здесь кто-нибудь прячется? А за моей спиной открытая дверь.Подкрадется сзади… Я прижалась к стене, споткнулась, что-то звякнуло, а я,присев на корточки и пошарив вокруг руками, подняла с пола какой-тометаллический штырь, видимо кусок арматуры. Несколько секунд я размышляла:вооружиться им или заблокировать дверь? Что, если Вася решит подняться начердак и мы столкнемся нос к носу? Я сунула штырь за ручку двери и попробовалазапор на прочность. Вряд ли он сможет ее открыть. Воодушевленная этими мыслями,я выбралась на крышу и через минуту зависла над окнами Турка. В гостиной горелсвет, створка одного окна была распахнута настежь, балконная дверь тожеоткрыта. Спустившись на угловой выступ и изогнувшись так, что рисковаласвернуть себе шею, я заглянула в открытое окно. В гостиной работал телевизор,но Турка не было видно. Зазвонил телефон, до смерти меня напугав, Колька непоявился. Прошло минут десять, ноги затекли от неудобной позы, пора было либосматываться отсюда, либо приступать к решительным действиям. Я остановила свойвыбор на решительных действиях, уцепилась за карниз, совершилаголовокружительный переход до балкона и благополучно на него приземлилась, апотом шагнула в гостиную.

— Колька! — позвала я громко, надеясь, что онобрадуется моему появлению, раз хотел раскошелиться на Канары, и не станетзадавать вопрос: откуда меня черт принес. — Колька! — еще разкрикнула я, обогнула диван и увидела Турка. Он лежал, раскинув руки, уткнувшисьносом в ковер. — Допился, — покачала я головой, теперь его нежеланиеотвечать на звонки стало понятно. А между прочим, я из-за этого придурка жизньюрисковала… От большой обиды я легонько ткнула Турка носком туфли и тут заметилакое-что еще. На ковре под его головой было мокрое пятно, и выглядело оно крайнеподозрительно. Я рухнула на колени, приподняла Колькину голову и заорала: високразворочен выстрелом, череп снесен примерно на одну треть, в таком виде головафункционировать не может, из этого следует, что Турок мертв. —Господи, — пролепетала я и кинулась к телефону.