В сумочке у Гаи — тоненькая пачка банковских билетов, очень крупных билетов. Два раза смотреть не нужно. У нее десять тысяч долларов купюрами метровой длины.

Небрежным жестом я делаю то, что нужно, и в пять секунд пачка в моем кармане. Теперь мне нужен предлог, чтобы выйти на пару минут подышать воздухом. Я встаю и направляюсь к выходу.

— Куда ты, Фрэнк, — спрашивает Гая, хватая меня за руку.

— Я оставил бумажник в машине, — отвечаю я.

— Но ты вернешься?

— Конечно!

— Я провожу вас, — предлагает одни из парней.

— Я вернусь, я же сказал…

Взлетаю по лестнице наверх, и вот я уже на улице. Роюсь некоторое время в бардачке, затем под капотом — все о'кей. Дело в шляпе. Вернемся же в подвал. Гая явно раздосадована моим уходом. Она сидит на прежнем месте и смотрит, как я приближаюсь, с некоторым облегчением.

На что ей эти десять тысяч? Наверняка, чтобы заплатить за следующую порцию. А может, шантаж? Где Гая их взяла, эти деньги?

Все на своих местах, болтают. Простой, незатейливый разговор, речь идет обо всем, кроме того, что может вызвать интерес у нормального человека. Смотри-ка, высокий блондин переменил позицию. Теперь он рядом со мной, немного позади.

Забавно. Обстановка, так сказать, накаляется. Теперь мы говорим о катерах, о Потомаке. И о купании в Потомаке. И о красно-белом катере.

И Ричард Уолкотт устраивает мне головомойку. Да и Тед Лe Мей быстренько забывает о своих хороших манерах. Так и есть. Эти двое слегка на меня сердиты.

— Вот потому-то, — заключает Ричард, — мы и попросили Гаю привести вас сюда, и мы ей очень за это признательны.

— Извините, — говорю я, — но я не совсем понимаю мотивы. Вам что, жалко ваше судно?.. Это с теми-то деньгами, что вы имеете от продажи наркотиков.

Я наношу пробный удар, наугад, но возникает некоторая напряженность. А вот удар, который я получаю по башке, уже вполне конкретен. Высокий блондин, про которого я на время забыл. Это он специально? Не думаю, но попал он точно по шишке, которую я заработал при падении в нашей утренней эпопее.

Я подозревал, что у этого проказника стальные мускулы. Ну да ладно, разок получил — и хватит. Разминки ради я приподнимаю столик и швыряю его пряно в физиономию Уолкотта. Мне определенно не нравится этот малый. С удовольствием отмечаю, что удар пришелся ему как раз в морду. Придется прибегнуть к услугам Института красоты.

Бар тотчас же опустел. Я один на один с бандой.

Гая здесь, слева от меня. Блондин — справа, немного растерялся от хорошего пинка в подбородок. Можно подумать, что я особенно обижен на их рожи.

Я хватаю сумочку Гаи. Это ловкий финт. Кидаюсь к лестнице. Чтобы сцапать крошку Фрэнка, нужно нечто большее, чем трое ублюдков.

Так-то так, но на лестнице появляется некто из совсем другой весовой категории. Ужасный тип. Рыжий, с вытянутым черепом, волосатый, как медведь, весит все двести килограмм и очень злобный, судя по его маленьким поросячьим глазкам, утопающим в толще жира.

Я получаю различные удары табуретом по ребрам. Ничего серьезного. Сам верзила гораздо серьезнее. Нужно выбирать. Я решаюсь. Спускаюсь вниз по лестнице. Делаю финт — резко оборачиваюсь, перекидываю сумочку через голову верзилы и кидаюсь ему в ноги, как раз когда он бросается вниз следом за мной. Боже милостивый… мне не выбраться. У этого парня ноги, как у слона. Ха! Я приподнимаюсь, кажется, обходится… обошлось. Он катится вниз. Я слышу, как кто-то визжит, — должно быть, Тед, его дружок, упал ему на ногу.

Уф! Вот я опять наверху. Но меня ждет маленькая неприятность. Все, что хоть отдаленно похоже на дверь, закрыто, похоже, намертво.

Сжимаю в руке сумочку. Попробуем другой выход. Нет! Есть дела поважнее. Я хватаю несколько стульев и отправляю их вниз по лестнице, вдруг они там понадобятся. Все происходит очень быстро, слова здесь ни к чему. Скучать некогда.

Тяжелым дубовым табуретом я бью по замку наружной двери. Ну и работенка. Дверь поддается.

Мой череп тоже. Я падаю в обморок.

Не думайте все же, что я пребываю в обмороке достаточно долго, чтобы вы успели не спеша пройтись до соседнего бара и выпить стаканчик. Нет. Более того, они вылили мне за шиворот бутылку тоника, уверяю вас, это освежает и тонизирует. Благодаря газу, наверное.

Я внизу. На полу — какая-то куча. Рыжий верзила. Можно подумать, он повредился при падении — даже не шевелится.

Здесь и Тед Лe Мэй — держит себя за руку, Уолкотт, у которого из носа хлещет кровь, и Гая — та не произносит ни слова.

Третий — высокий блондин, у которого повреждена челюсть, — смотрит на меня весьма недружелюбно.

Я же, помимо всего прочего, привязан к стулу, да и голова изрядно побита. Старый добрый способ.

— Фрэнк, — говорит Гая, — куда ты дел десять тысяч?

— Какие десять тысяч? — удивляюсь я.

Ишь ты, мне больно говорить.

— Те, что были в ее сумочке, подонок, — отвечает мне высокий блондин. И в качестве довеска тычет мне кулаком в нос.

Тем хуже для него. Сам напросился. Я плюю ему в глаз. Это единственное, что я могу сделать. Он недоволен, и я снова получаю по морде. Но это пустяки, я снова хочу постоять на раздаче.

— А что с ним, с тем верзилой? — спрашиваю я.

— Он слегка помят, — отвечает Уолкотт, — и с тобой скоро произойдет то же самое.

— О! Это невозможно. Вы слишком нежны, чтобы причинить мне боль, ведь так?

— Фрэнк, — снова обращается Гая, — куда ты дел десять штук?

Гая просто обезумела. Сейчас с ней случится истерика.

— Я их не брал, — отвечаю я. — А так как я скоро умру, не беспокой меня пошлыми вопросами о деньгах.

Бац! Я получаю удар стулом в правую щеку. Негодяй! Это Тед Ле Мэй. Кажется, сломана кость. Я сплевываю кровь. Мне больно.

— Одно тебе могу сказать, — выговариваю я, — как только я исчезну, десять тысяч долларов, которые я хотел преподнести тебе в качестве свадебного подарка, окажутся очень далеко.

Так и знал. Этого мне не простят. К моей голове прикладывается ботинок. А в нем — нога. Нога Уолкотта. Да здравствует мода на тонкие подошвы. Представьте себе, если бы дело происходило зимой, на горнолыжном курорте.

Тем не менее из носа хлещет кровь, то-то бы порадовался продавец кошерного мяса. Вскоре я вполне буду годен для разделки, как телок.

Тут встревает Гая.

— Оставьте его.

— Как же, — ухмыляется Ричард — У него крепкая башка, у этого подонка.

— Мне наплевать, будете вы его бить или нет, — заявляет Гая, — я хочу получить свои деньги.