– Садись ко мне на коленки крошка, – говорю я – Наконец я укладываюсь в постель и она тоже заползает ко мне и сразу же обхватывает меня руками (хоть и сказав сначала: «Я просто хочу найти где поспать в этом сумасшедшем доме») и мы отправляемся в город – Потом просыпается Ирвин а потом и Саймон ее клеит, раздаются толчки и скрип кроватей а старина Лазарь рыщет вокруг и в конце концов на следующую ночь Пенни целует и Лазаря тоже, и все счастливы —

Я просыпаюсь наутро с крестиком на шее, соображаю, через какие передряги мне придется его пронести, и спрашиваю себя «Что бы сказали католики и христиане обо мне что ношу вот так вот крест на гулянку и на пьянку? – но что бы сказал сам Иисус если б я подошел к Нему и спросил „Можно я буду носить крест Твой в этом мире как он есть?“»

Что бы ни случилось, можно я буду носить крест Твой? – разве не много чистилищ есть на свете?

«…не испытывая слепого влияния…»

Утром Пенни встает раньше всех и выходит купить бекона яиц и апельсинового сока и готовит всем большой завтрак – Мне она начинает нравиться – Вот она истискивает и исцеловывает меня всего и (после того как Саймон с Ирвином уходят на работу, торговое судно Ирвина в Окленде, на доковании) Коди заходит как раз когда мы воркуем (или снова поворковали) на постели и вопит

– Ах как раз то что мне нравится видеть по утрам, мальчики и девочки!

– Можно мне пойти с тобой, можно я буду ходить за тобой сегодня? – спрашивает она меня —

– Конечно

Коди выхватывает беговые формуляры и зажигает сигару и весь полнится нетерпением за кухонным столом над новым расписанием дневных скачек, совсем как мой отец давным-давно —

– Чуточку сахарку в кофе, Лазарь мальчик мой, – говорит он —

– Есть сэр.

Лазарь скачет по всей кухне с тысячью хлебов и яичниц и поджарок и зубных щеток и расчесок и книжек с комиксами – Во Фриско яркое солнечное утро, мы с Коди сразу же улетаем по плану не отходя от кухонного стола.

Мы оба вдруг снова начинаем громко базарить о Боге. Мы хотим чтобы Лазарь научился. Половину своих реплик мы адресуем ему – Он же просто стоит ухмыляясь и откидывает со лба волосы.

Коди в лучшей форме но мне надо заставить его понять, пока он талдычит

– И значит это правда как ты действительно говоришь что Бог это мы, – бедняга Коди, – прямо здесь сейчас, итэдэ, нам не нужно бежать к Богу потому что мы уже там, и все-таки Джек в самом деле и признай старичина что эта сукина дорожка в Небеса длинная! – Вопя все это, на полном серьезе, а Лазарь улыбается у плиты как лазутчик, потому-то его и зовут «Лазом».

– Ты просекаешь, Лазарь? – спрашиваю я.

Разумеется просекает.

– Слова, – говорю я Коди.

– Мы начинаем двигаться наружу своими астральными телами чувак и ты знаешь как двигался бы призрак направляясь в эту свою яркую черную ночь, он движется по прямой – затем когда начинает блуждать, только что астрально рожденный и новичок в игре, он начинает и елозить и рыскать из стороны в сторону, то есть исследовать, совсем как Г. Дж. Уэллс говорит о том как служанка подметает зал из стороны в сторону, то как продвигаются миграции – в астрале он будет мигрировать наружу на следующий, или Марсианский уровень – где сталкивается со всеми этими стражами видишь, но на такой особой астральной скорости взаимопроникновения —

– Слова!

– Истинно, истинно, но затем после – теперь слушай Джек, жил парень вокруг которого была такая плохая аура предательства, по сути же он был позднейшей сущностью Иуды, точно, люди его чувствовали и оборачивались на улице. «Что это за предатель пошел?» – всю свою жизнь страдал от какого-то заклятья, которое люди на него наложили, а это был Кармический долг который он должен был заплатить за то что продал Иисуса за горсть серебра —

– Слова

Я продолжаю повторять слова и в самом деле имею это в виду – Пытаюсь заставить Коди заткнуться чтоб я смог сказать «Бог это слова» —

Но это всё слова как ни верти – однако Коди упорствует и бьется доказать что это физическая вселенная, он в самом деле верит что тело это физически независимая форма у тебя перед самым носом – что затем астральный призрак выходит:

– А когда он добирается до Сатурна определенные тамошние условия могут показаться искомым, жарким, сажным чтобы сбить его с толку, он может стать скалой или продолжать —

– Скажи мне серьезно, разве сущность не идет к Богу в раю?

– Так она и делает, после долгой тропы и испытания, видишь ли, – обходительно закуривая сигарету.

– Слова

– Слова если хочешь

– Птички

Он не обращает внимания на моих «Птичек».

– Пока все-таки очищенная и такая незапятнанная будто неношеная одежда, сущность не прибывает в рай и обратно к Богу. Видишь почему я говорю: «Мы сейчас не там!»

– Мы не можем не быть не там, мы не можем избежать своей награды.

Это Коди на минутку вырубает, я обычно кручу словами —

– Рай так уверен, – говорю я.

Он по обыкновению качает головой – что-то в Коди по обыкновению соглашается со мной, если это так то мы должно быть призраки сталкивающиеся по одним и тем же вопросам на ином плане где-то снаружи (в безрасстоянных громадностях) – Но в чем смысл?

– СЛОВА!!! – ору я, как Рафаэль когда орет «На хер всё!»

– Разве ты не видишь, – говорит Коди сияя подлинной благодарностью и радостью, – все это в действительности уже разработано для нас заблаговременно и нам остается только набирать обороты… Вот почему я хочу поехать сегодня на ипподром, – продолжает накручивать обороты Коди, – Я должен отыграть эти деньги обратно а кроме того мальчик мой я хочу чтобы ты кое-что знал, сколько раз подходил я к этому окошечку букмекера и просил у мужика Номер Пять, потому что как раз в этот миг кто-то рядом говорил «Номер Пять», а на самом деле мне нужен был билетик Номера Два?

– Так почему ж ты просто не скажешь дайте мне Номер Два вместо Номера Пять, я ошибся. Он вернет его тебе, Номера эти?

(Мы с Рафаэлем также были поражены вчера в хижине постоянным базаром Коди о числах, как видно будет на скачках.)

Вместо того чтобы мне ответить согласится ли букмекер обменять сделку, он вываливает:

– Потому что это деинкарнированная сущность сказала мне «Номер Пять» —

– Иногда ты просто слышишь их в голове что ли?

– Эта сущность может попытаться и заставить меня выиграть или проиграть, определенно с предзнанием исхода забега, старик, неужели ты думаешь что я не знаю почему такое фи у меня мальчик мой выходило и ты знаешь Лентяй Вилли никогда не говорил что он когда-либо что ты когда-либо отклонишься от этого второго выбора —