— То есть? — спросила Берта.

— Допустим, что вся эта история очень ловко состряпана. Намуготована роль удостоверяющих и, кроме того, вносящих в дело некоторуюреспектабельность…

— Что ты хочешь казать?

— Допустим, Марко Катлер хотел получить развод.

Он знал, что Эдна будет его оспаривать. Он не хотелоказаться во время процесса в спорном положении, потому что сам был под стекляннымколпаком и не мог позволить себе бросаться камнями. Итак, он посылает РобертуФенн в Новый Орлеан, она встречается там с Эдной Катлер. Эдна в подавленномсостоянии. Роберта очень ловко внушает ей мысль, что было бы неплохой уловкойпросто исчезнуть. Эдна соглашается. После того как разыгрывается исчезновение,Роберта сообщает об этом Марко, и Марко поручает своим адвокатам взятьсвидетельство о разводе и переслать для вручения в Новый Орлеан. Бумаги вручаютвместо Эдны Катлер Роберте Фенн. Эдна ничего о разводе не знает. Они простовычеркнули ее, даже не поставив в известность.

— И тогда…

— Все остается скрытым, пока об этом не узнает Эдна.

И вот тут, когда она готова пойти на решительный шаг, Хейлобращается к нам, придумав, будто поручает нам найти Роберту Фенн. Мы еенаходим. Роберта в замешательстве. Однако она устраивает так, что ее находят внужный момент. Если бы я не нашел ее детективными методами, она, возможно,наткнулась бы на меня на улице или подсела ко мне в баре Джека О'Лири.

— Дальше, — потребовала Берта. — То, что ты говоришь, такэлементарно, что нет смысла тратить время.

Расскажи мне о подлинных фактах.

— Игра заключалась в том, — сказал я, — что, когда мы найдемРоберту, она будет с нами очень, очень дружелюбной. Может даже попытатьсясделать так, чтобы я начал за ней ухаживать. Потом она расскажет мне все, ноэто «все» будет сводиться к тому, что Эдна Катлер вела себя странно, предложивей взять свое имя. Этого факта было бы достаточно, чтобы доказать, будтосуществовал некий заговор, придуманный Эдной, чтобы обмануть ее мужа. Эднувышвырнули бы из суда.

— Ну и ну! — воскликнула Берта. — Что же теперь делать,дружок?

— Абсолютно ничего, пока мы не выясним, не морочат ли намголову или история все же как-то развивается.

— Мы должны найти Роберту Фенн.

— Я нашел ее.

— Что?

— Нашел.

— Где она?

Я улыбнулся Берте и сказал:

— Я позаботился об этой штучке. Можешь обыскивать НовыйОрлеан с сегодняшнего дня и до будущего года и все же никогда ее не найдешь.

— Почему?

— Я спрятал ее, и на этот раз сделал это надежно.

— А зачем прятать ее? Почему не сказать Хейлу, что мы еенашли, и покончить с этой историей?

— И что тогда?

— Тогда наш контракт будет выполнен.

— А что станет с Робертой Фенн?

— К черту Роберту Фенн. Я думаю о нас.

— В таком случае, подумай о нас немного больше!

— Что ты хочешь сказать?

— Нам всучили колоду крапленых карт. Мы должны очень невинноиспользовать их в игре. Если мы это сделаем, то получим наш выигрыш и все. Ноесли мы, получив колоду крапленых карт, не воспользуемся ими и просто положим вкарман, а возникнет большой куш, что тогда?

Берта восторженно пожирала меня глазами.

— А я думала, что ты полный тупица в денежных делах!

На мгновение мне показалось, что она готова менярасцеловать.

Я встал и направился к двери.

Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Я хочу, чтобы ты сидела в офисе и не знала, где я.

Если позвонит Хейл — я исчез.

Берта нахмурилась:

— Значит, мне придется ему лгать?

— Придется. Если бы ты не умела так здорово устанавливать,откуда раздается телефонный звонок и отыскивать меня, то могла бы сказать емуправду — что не знаешь, где я.

— Но что ты намерен делать?

— Когда он позвонит сегодня вечером, скажи ему, что незнаешь, где я.

— Все-таки ты хочешь, чтобы я ему солгала?

— Хочу, чтобы ты сказала ему правду.

— Не понимаю.

Я открыл ей дверь.

— Спи спокойно. Ты не будешь знать, где я!

Я крепко проспал большую часть второй половины дня. Околошести постучал в дверь смежной с моей комнаты Роберты.

— Да, — ответила она, — в чем дело?

Я приоткрыл дверь.

— Вы, наверное, голодны?

— Входите, — позвала меня она. — Девушка завернулась впростыню и, судя по одежде, которая лежала на стуле рядом с кроватью, на ней,кроме этой простыни, ничего не было. Она улыбнулась и сказала: — Дональд, мнепросто необходимо приобрести кое-что из одежды. Я пользовалась сумкой, какчемоданом и как мешком для ночных принадлежностей, но теперь почувствовала себякак кошка, которую засунули в этот мешок. Внизу, в аптеке, меня снабдиликремами, расческой, щеткой и другими туалетными принадлежностями, но не ночнойрубашкой.

— Я мог бы предложить вам кое-какие новые вещи, но сегоднявоскресенье и практически все закрыто.

— Но ведь вы живете здесь, и у вас должно быть место, гдеимеется много вещей.

— Да, правильно.

— Почему бы вам не взять что-то из дома?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Вы думаете, что полиция…

— Да.

— Дональд, простите. Из-за меня у вас такие неприятности!

— Да нет, вы ни в чем не виноваты. У меня никакихнеприятностей, и я вполне доволен одеждой, которая сейчас на мне.

— Куда мы пойдем? — улыбнулась она.

— Есть полдюжины мест, где можно поесть и даже немногопотанцевать.

— Дональд, мне это очень нравится!

— О'кей, одевайтесь!

— Хорошо, — сказала она. — Я постирала свое нижнее белье иповесила его в ванной. Надеюсь, оно высохло.

— Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?

— Минут десять — пятнадцать.

— Жду вас.