Вошел третий, кавказского вида, волосатый, поджарый авторитет с полотенцем на плечах. Даже по его движениям и манере держаться было ясно, что это человек блестящего ума и незаурядных способностей. Все вскочили, оживились. Увидев Илью, кавказец вроде бы обрадовался, раскинул руки.

– Кто к нам пожаловал! – Обнял, дважды обозначил поцелуй. – Садись, садись, брат! Давно тебя не видел!

Сел рядом, улыбался, но глаза были непроницаемыми.

Все отражались в зеркальном потолке, и было ощущение, что сидят на небесах, только в перевернутом виде.

Это была «крыша» Ильи, но в ее присутствии он чувствовал себя раскованно и свободно.

– У нас сегодня банный день, брат, – сообщил кавказец. – Попариться не желаешь?

– В следующий раз, – вальяжно отмахнулся тот. – Сегодня ограничен по времени. Есть один вопрос, Айдар...

– Что-то плохо выглядишь, – заметил кавказец, зорко вглядываясь в него и одновременно наливая пиво. – Когда отдыхал? Поедем со мной на Майорку?

– Проблемы – голова кругом, – нарочито пожаловался Илья.

– А ты скажи – поможем!

– Слышал, что в Москве происходит?

– Как не слышал? Но это политика. А политика нам, как говорят, по барабану.

– У меня в театральном центре человек сидит, в заложниках у террористов. Очень дорогой для меня человек, как брат. Выручить надо, Айдар, достать его оттуда. Он ранен.

Все трое переглянулись.

– Как он там оказался? Почему? – спросил кавказец.

– На спектакль пошел. Он журналист, с телевидения.

Авторитет приложился к кружке, вытер полотенцем лицо.

– Это вопрос, – заключил он, раздумывая. – Сам понимаешь, у меня с террористами связи нет.

– У кого есть?

– Они чужие, надо искать у кого.

– Найди, Айдар!

– Если ты просишь, значит, для тебя это важно.

– Иначе я бы не к тебе обратился, а к генеральному прокурору.

Это было расценено как шутливый комплимент – авторитет с подручными весело рассмеялись.

– Добро, сэр Дюк! – согласился кавказец. – Напиши мне, как зовут твоего брата.

Илья написал на салфетке имя, авторитет взял телефон и удалился.

– Айдар найдет, – заверил один из подручных. – Пойдем, там такой классный пар!

– Может, и вправду пойти? – вздохнул Илья.

– Конечно, дорогой! Пока Айдар ищет, мы и попаримся, и поплаваем в бассейне. Этих террористов, может быть, знает только один человек в Москве. Надо еще найти к нему путь, через людей, которым он доверяет. А это очень большие люди...

Игорь Александрович открыл дверь – на пороге стояла Надежда.

– Что случилось? – спросил он тревожно.

– Ничего, – растерянно обронила она, входя в дом. – Колготки порвались... И сапожки хотела надеть, холодно.

– Опять дома не ночуешь...

Надежда присела у зеркала. Граф залез на колени – целоваться. И тут Надежда увидела на вешалке чужую одежду – офицерскую шинель без погон и старомодное женское пальто.

– У тебя гости?

Он не услышал, привычно заворчал:

– Приехал, а тебя нет. Никто не ждет... Звоню, телефон отключен.

– У нас запарка...

Она спихнула на пол собаку, стянула плащ, заглянула в ванную, глянула на себя в зеркало – ужас...

Вяло вымыла руки.

Отец поджидал ее в коридоре.

– Где ночевала-то? – спросил он. – Или вообще сегодня не спала?

– Часик у Марины... Пап, ты иди к гостям. Я сейчас переоденусь и побегу.

– Дай хоть посмотреть на тебя.

– Ой, пап, а у нас ведь дома ничего нет даже к чаю! – спохватилась она. – Чем ты угощаешь гостей?

– Да уж, посмотрел, как ты тут живешь.

– Я сейчас в магазин сбегаю! – Она потянулась к вешалке.

– Не суетись, мои гости сами угощение приносят.

– Так неудобно, папа... Мне никто не звонил?

– Бывший сосед звонил, раза три...

– Какой сосед?..

– Сердюк, издатель твой. Сейчас поешь – и в постель.

– Какая постель, папа? Ты бы видел, что творится на Дубровке...

– Видел, – отозвался он. – Пока что бестолковщина...

Надежда насторожилась.

– Ты ездил на Дубровку?

– Тебя искал... – мимоходом бросил он и открыл дверь в комнату. – Ну, пойдем, я представлю тебя.

Спорить было уже поздно, к тому же она разглядела гостей отца, чинно сидящих за столом: длинноволосый, с аккуратной русой бородой парень в черном морском френче без знаков различия и рядом с ним – девушка лет двадцати, однако с каким-то не по возрасту величественным, гордо-спокойным лицом. И одета еще более странно – в армейские зеленые брюки и гимнастерку.

И оба – в хромовых сапогах.

На столе чайные приборы, сахарница и даже печенья нет...

– Здравствуйте, – улыбнулась Надежда.

– Моя дочь. А это Таня Кравченко и тот самый Харламов. Помнишь, я тебе говорил?

Эти люди, да и вся обстановка были настолько странными, что Надежда не нашлась что сказать, поглядела растерянно.

– Извините, – вымолвила она. – Я очень тороплюсь...

И поспешно вышла в коридор. Отец последовал за ней.

– Тебе было бы любопытно послушать, – на ходу начал он. – У нас идет очень интересный разговор...

– Папа, это кто? – шепотом спросила она.

– Мои бывшие подчиненные, – с удовольствием проговорил он. – Мы в пятьдесят девятом работали в истоке реки Ура. Это в Мурманской области. И с тех пор не виделись. Понимаешь, они возникли ниоткуда! А пропали сорок три года назад!

– Что ты говоришь, папа? – испугалась она. – Это же совсем... молодые люди!

– В том-то и суть! – непривычно восхищенно воскликнул отец. – Харламову сейчас должно быть под семьдесят. Он с тридцать третьего года!

– Папа, я ничего не понимаю, – обессиленно произнесла Надежда. – Голова не соображает... Зачем они пришли?

– В гости! Я ведь один помнил о них все это время. Вот они и разыскали меня. Пойдем, послушай, и все поймешь.

– Я сейчас в таком состоянии, – пожаловалась она. – Не знаю, что делать. В «Норд-Осте» Ваня Беспалый...

– Да, ногу прострелили. А жена его в роддоме, родился мальчик...

Она взглянула вопросительно:

– Чем все это закончится, пап?

Игорь Александрович пожал плечами и отвернулся к окну.