– С Новым годом, обитатели морского дна! – сказал Нептун и распахнул дверь. – Сюрприз!

В морских чертогах оказался накрытый белой скатертью стол. Горели свечи. Стояли хрустальные бокалы. В хрустальных же салатницах томился оливье, жареный гусь лежал с яблочком в клюве, трепетал холодец, окруженный бутербродами с красной икрой, селедкой под шубой, колбасной нарезкой, мандаринами, шпротами и всем остальным великолепием, которое называлось словом «заказ» и полагалось Серегиным партийным родителям. Появилась Лилька с кастрюлей дымящейся картошки.

– С новым счастьем!

Все просто взвыли, потому что уже наелись всякой дряни почем зря. Нептун с Русалкой, очень довольные, ржали как кони. Дальнейшее помнится смутно. Бешеные танцы, обжималки по углам, горячие Лилькины грудки. Да, с нами была тогда Ленка, та, которую мы веником лупили, еще школьница. Она была подружкой Серегиной младшей сестры, и мама отпустила ее под нашу ответственность. В первый раз во взрослую компанию. С восьмого на третий этаж. С бутылкой «Буратино». Вот родители наивные! Короче, Ленка спела нам песню, ей тут же налили шампанского, потом наверняка подлили еще, короче, она отрубилась сразу же после боя курантов. Поскольку мы обещали ее маме за ней приглядеть, то пришлось тащить это неподвижное тельце на восьмой этаж. Позвонили в дверь, отдали родителям и быстро смылись. Не углядели.

Неужели так быстро пролетела молодость? Теперь тебе нужно приглядывать за Настей, которая неизвестно где сейчас болтается. Интересно, а сексом она уже занимается? Вроде не похоже. От этой мысли становится как-то неприятно и очень становится жалко Настю, потому что видишь в ней маленькую хорошенькую светленькую девочку, которую принуждают к сексу похотливые козлы. Мысль, что киевская зазноба старше Насти всего на пять лет, в голову почему-то не приходит.

Ты медленно подходишь к дому и смотришь на свои окна.

Почему все-таки тот Новый год у Сереги так остался в памяти? Все жильцы вашего одноподъездного дома дружили между собой. Дети вместе играли, бегая друг к другу в гости с этажа на этаж. Потом как-то незаметно выросли, но продолжали дружить. Серега даже женился на Лильке, которая жила на пятом. Потом Стасик погиб в Афгане, Борьку посадили в тюрьму. Ленка уехала учиться в Питер.

Ты вызываешь лифт. Нагулявшаяся Тэльма спокойно сидит у ног.

Дома тепло и хорошо пахнет. Из Настиной комнаты доносится какое-то шебуршание, хлопанье шкафов и приглушенный смех. Там сейчас весело. Ты садишься на диван и вспоминаешь, чем закончилась та вечеринка. Видишь себя, студента третьего курса, уснувшего под утро в детских деревянных санках, похожих на коляску. Тебя потом оттуда вынимали всей компанией, все затекло, ты застрял и не мог пошевелиться. Брат тихо спал в ванной, накрывшись Лилькиной шубой.

Ты улыбаешься, смотришь на певичек в телевизоре. О, легка на помине! На экране Ленка с восьмого этажа, почему-то в голубом платье с серебристым русалочьим хвостом, с длинными светлыми волосами, вроде бы даже совсем не постаревшая, улыбается по-прежнему так же задиристо. Вокруг танцуют разнообразные обитатели морской пучины. Ты делаешь погромче. Ленка поет:

С возрастом в моей жизни воцарилась гармония. Начиная с пятидесяти, я практически перестала расстраиваться. Декадентская депрессия, которая во времена моей первой молодости иногда сильно терзала мою душу, больше не имеет надо мной власти.

Это не значит, что я стала бесчувственным бревном, нет, просто приложение моих чувств стало совсем другим. Раньше я упивалась эмоциями, которые крутились в основном вокруг собственного эго. Мне часто было жалко себя, такую тонкую и непонятую. Теперь я, видимо, не такая тонкая, «плюс три кг», заметно по вещам, и наконец меня поняли! И кто эти люди, спросите вы? Да я это. Никого, оказывается, не нужно было искать. «It’s probably me», – как поет мой любимый Стинг. И что же я про себя поняла? Что я вовсе не одинока, как казалось мне раньше.

Вообще-то нас трое. Не пугайтесь, друзья, это не шизофрения, это моя попытка осознать, что же такое человек.

Так вот, трое:

Мне кажется, это рано или поздно чувствует любой человек. Вот это единение. Кто в лесу, кто в поле, кто в горах, кто на рок-концерте или футбольном матче. Так приятно чувствовать себя не конкретно Васей Пупкиным, а частицей мироздания.

Знаете, я утром подхожу к розам и начинаю с ними разговаривать, целовать даже. «Ах ты, розочка, моя красавица, – говорю я, – на, попей водички, давай я тебе вот тут обрежу, а ты выпустишь новую веточку. Как же ты удивительно пахнешь!»

И у меня есть абсолютная уверенность, что роза меня понимает, потому что отзывается и цветет все лето. И сок, бегущий по стеблям, листьям и цветам, суть та же кровь, что течет по моим венам. Мы с тобой одной крови. Ты и я! Помните эти слова, скорее даже пароль, с которым Маугли обращался ко всему живому? Смотрели старый советский мультик? Ну или «Аватар». Мне кажется, что в этой фразе заключена вся мудрость вселенной. Мы все: люди и животные, леса, моря и горы, звезды и галактики – все состоим из одних и тех же химических элементов. И энергии. Вот эта энергия и есть то самое «сверх-я». Оно и является носителем и проводником информации.

Вот такая у нас веселая компания. Называется Алена Свиридова. Понимание этой троицы пришло ко мне только сейчас.

Тело приносит много радости. Оно, кстати, само много чего знает. Изначально. Может само сгруппироваться, пока я в ужасе лечу с лошади, и чудесным образом, сделав сальто, приземлиться на ноги. Хотя я никогда бы не смогла сделать сальто в здравом уме. А вот тело может.

Однажды я принимала участие в съемках программы «Первая эскадрилья», где звезды учились летать на самолете и реально выполнять фигуры высшего пилотажа, горка там, площадка, пике, бочка и, о ужас, мертвая петля! Звезд на льду, в бассейне и в цирке, видимо, было недостаточно, решили повысить градус. Тело страшно испугалось. Когда мы с инструктором первый раз поднялись в воздух, с ладоней капал пот, а спину свело железным спазмом. Но мое сознание сказало: