— М-м… — то ли стонала, то ли всхлипывала я. — Я не могу больше терпеть… А-а… Это…. Боже!

— Блядь, я тоже не могу больше терпеть, — сказал он, оторвавшись от меня, и спустил боксёры.

Я открыла глаза, чтобы увидеть, что он делает. Неужели он уже собрался это сделать? Я не готова….

Но Мир не стал наваливаться на меня. Он стал быстро водить рукой по собственному члену, который был возбужден до предела. Он откинул голову назад, закрыл глаза и застонал, пока его рука бешено двигалась по стволу.

— Блядь… М-м…

Это зрелище меня поразило до глубины души и одновременно возбудило ещё больше. Он же опустился ниже и снова взял губами мой клитор. Он ласкал одновременно и себя, и меня, и осознание этого заставило меня просто трепетать…

Мои бедра задрожали, тело словно прошил острый, мощный спазм, и меня растащило по простыни. Я кричала, пока меня крутила сладкая судорога внизу живота, сминала пальцами простыню и просто утопала в этих нереальных ощущениях.

Он продолжал быстро и настойчиво водить языком по моему клитору, пока я не стала стонать тише.

— Кончила, Ди, — сказал он и поцеловал мою пульсирующую плоть.

А после сел на колени рядом и, глядя на мой влажный и возбужденный клитор, снова продолжил ласкать себя. Он стонал, дрожал, разглядывал жадно моё тело, а потом вдруг ухватил мою ладонь и обхватил уже ею свой член. Стал двигаться быстро и резко, словно трахая мою руку. Я растерялась, но не стала забирать её. Его член оказался горячим, твёрдым и приятным. Мне нравилось касаться его, я стала ловить кайф от того, как приятно ему ощущать мои пальцы на себе…

Мир набрал какой-то бешеный темп, убрал мою руку и резко выдохнул. Из головки члена стала точками выходить сперма прямо на мой живот, пока Мир стонал особенно громко и продолжал ещё двигать по столу рукой.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. В глазах я видела удовольствие даже от такого секса, желание продолжить. Но он спросил:

— Я правильно понимаю, что дальше идти ты не готова?

— Нет, — покачала я головой. — Не готова…

— Ну, тогда сегодня так, — поцеловал он мою щёку. — Хотя я бы продолжил…

— Нет.

— Ладно, трусишка, — он снова положил пальцы на мой клитор. — Но оргазм ты получила. Понравилось?

— Мир… — простонала я, снова ощущая, как просыпается новое напряжение внизу живота. — Я устала, слишком много потрясений за один вечер…

— Оргазмов много не бывает, — ответил он.

Очистил мой живот от своей спермы, а потом снова развёл мои ноги и продолжил ласку языком…

— Мир…

— Ч-ш… Не говори ничего. Просто кончай. И я буду.

Он снова обхватил своей рукой член и стал ласкать сам себя, а меня — языком и губами…

Удержаться от ещё одного оргазма нам не удалось…

Всё повторилось. Было так же сладко и нестерпимо приятно, как и в первый раз. Только теперь я знала, чем закончится его ласка, ждала касаний и даже предвкушала…

Мы уснули вместе, на одной кровати.

Ночью стыдно мне не было. Мне было хорошо. Но стоило наступить утру, как чувство стыда обрушилось на меня лавиной, едва первые лучи солнца коснулись наших подушек.

Я открыла глаза и повернула голову. Мир спал рядом. Красивое лицо, расслабленное и спокойное. Боже мой, со мной в постели впервые спит мужчина! И не просто мужчина, а Ланской… Это же ни в сказке сказать, ни пером описать…

Он продолжал мирно спать, словно имел на это право, в моей постели — ну да, постель его. Но сейчас тут сплю я, а значит, она моя! Будто делает это каждый день — развалился себе с комфортом. В смысле, спит со мной каждый день в одной постели! То, что постель и так его, не имеется в виду…

Я же предпочла не оставаться здесь и не дожидаться его пробуждения. Просто не знала, как встречусь с его серыми глазами после того, что позволила. Особенно стыд вызывали воспоминания, как я позволяла ему ласкать себя моей рукой…

Ощутила, как щёки заливает румянец. Кинула на него робкий взгляд, будто он мог видеть, что я наблюдаю за ним и разглядываю сонного.

Красивое тело и лицо, идеальные мышцы, непослушные темные волосы и длинные ресницы…

Какие мы разные с тобой, Мирослав. Ты засранец и мажор, ты любишь секс и умеешь им заниматься, любимчик девушек, они даже космы готовы драть мне из-за тебя… А я совсем другая. В сексе опыта — ноль, отношений не было, и гвардия парней за мной не бегает. До сих пор не понимаю, что между нами может быть общего и как мы оказались с ним под одной крышей?

Осторожно вылезла из-под одеяла, собрала с пола свою одежду — боже мой, докатилась! — и тихонько вышла за дверь.

Сходила в душ, переоделась в чистое — слава богу, на сушилке как раз висели мои вещи. Не хотелось нарушать сон Мира. Да и встречаться с ним мне тоже не хочется пока, хотя, конечно, этого момента всё равно не избежать.

От скуки сварила кофе и пожарила яичницу на двоих. Не то чтобы мне вдруг хотелось поухаживать за Мирославом, но как-то неприлично готовить только на себя и не делиться, если в квартире находится кто-то ещё.

— Ого, как вкусно пахнет! — услышала я за своей спиной и вздрогнула от неожиданности.

Обернулась и встретилась с серыми глазами Ланского. Он тоже уже явно побывал в душе — на его голой груди блестели капельки воды. И я, конечно же, залипла. Чёрт сексуальный! Специально ведь меня соблазняет с первого дня моего тут пребывания! Так бы и слизала эту каплю, что бежала по его крепкой груди…

— Сегодня твоя очередь говорить эту фразу? — улыбнулась я, когда взяла себя в руки и вернулась к яичнице.

— Ага, — улыбнулся он и подошёл со спины. Перегнулся через меня и снял крышку со сковородки одной рукой, а другой прижал меня к себе. В его трусах явно снова было неспокойно… Член упёрся в моё бедро. — О, глазунья! Ещё и с колбаской.

Дыхание вдруг перехватило. Виной тому стала его близость или упирающийся в меня член, точно не знаю, но дышать вдруг стало тяжело.

— Мир, — пихнула я его в бок. — Ну мокрый же…

— Уже нет… — сказал он мне на ухо и мягко подцепил зубами мочку.

— Мир! — попыталась увернуться я, чувствуя, как по спине снова бегает табун мурашек. — Прекрати баловство. Собираться надо. Садись за стол. Яичница готова.

— Ну вот, — вздохнул он и отпустил меня из своих лап медведя. — Не могла еще чуть-чуть пожариться…

Он сел за стол, а я, пытаясь перебороть странную «ватность» в теле, принялась накладывать по тарелкам нехитрый завтрак.

— Кофе будешь?

— А ты уже сварила?

— Да.

— Вот блин, опередила.