ствола когда выдавал заводчанам задание. На броневике тоже поставили более мощный двигатель в целых 90 лошадей, что меня также сильно обрадовало, а также поменяли трансмиссию на традиционную, отказавшись от цепной передачи, которая стояла раньше.

Для сравнения, на танке Т-26, весом в 10 тонн стояли двигатели мощностью в 75 — 97 лошадей, так что при чуть большем весе наш танк имел гораздо более мощный двигатель. А на бронеавтомобиле БА-64, разработанном в ходе войны стоял двигатель мощностью в 50 лошадиных сил. Поэтому радость нашего героя вполне понятна, новая техника имеет более мощные двигатели, чем были на подобной технике прошлого мира.

Проведя весь комплекс испытаний с боевыми стрельбами, я официально выставил её на обсуждение по приёмке её на вооружение РККА. После ознакомления и новых испытаний, на которых прибыло как руководство армии, так и Ленин с другими видными членами партии, танк, самоходку и броневик приняли на вооружение. начало было положено и эта техника отличалась в лучшую сторону от той, что была в прошлом мире или мирах, так как я предполагал, что меня кидает в параллельные миры. Правда промышленность молодой Советской республики была ещё очень слабой, но лиха беда начало, главное, что производство было начато, а значит что кроме собственно говоря самой боевой техники, также будет расти опыт в её проектировании и производстве.

Было и ещё одно радостное, как для меня, так и для моей жены событие, нет не угадали, не новая беременность Оленьки, а письмо от наших родителей. Отец, как только уладил все дела, лично съездил в Стокгольм за семьёй и перевёз её в Цюрих, в этот раз через Голландию и Бельгию, хотя ситуация в германии нормализовалась, но он не захотел рисковать. Я, ещё когда только получил квартиру в Москве, смог отправить отцу письмо со своим Московским адресом и вот весной 1923 года мне пришло ответное двойное письмо. Отец с матерью писали мне, а тесть с тёщей жене, просто оба письма были в одном конверте. Так я и узнал, что у отца всё в порядке, он организовал в Швейцарии своё дело, которое стремительно развивалось, а также устроил к себе на работу тестя. Также он писал и про свои успехи, в том числе и то, что танки нашей конструкции охотно покупают голландцы, бельгийцы и греки. Кроме них ещё несколько стран, не имевших собственных аналогичных производств, заинтересовались им. Меня это откровенно обрадовало, так как я имел значительные планы на это, я хотел использовать завод отца для ускорения разработок техники в СССР, а также получения необходимого оборудования. Вот с этим письмом и своими планами я и напросился на приём к Сталину.

— Проходите товарищ Разумовский, что такого важного случилось, что вы попросили о срочной встрече со мной.

— Здравствуйте товарищ Сталин, хочу заручиться вашей поддержкой в одном очень важном деле. Как вы знаете, мой отец уехал из страны, сначала в Швецию, но после окончания империалистической войны он перебрался в Швейцарию, где сначала зарегистрировал своё предприятие по выпуску бронетехники, а затем смог заинтересовать сотрудничеством одну швейцарскую оружейную компанию, в результате они организовали совместную компанию «СЕМАГ-Арес» по выпуску бронетехники. Пару дней назад я наконец получил письмо от отца, он пишет, что смог наладить массовый выпуск нашего танка, разумеется модернизированного и уже имеет большие контракты от Голландии, Бельгии и Греции на поставку этим странам танков. Также и другие страны этим заинтересовались.

— Я рад за вашего отца, но какое это имеет отношение к нам?

— Возможность совместной разработки бронетехники, а также получения необходимого нам оборудования. Всё же этот танк сделан по моему проекту, там это знают, и я думаю, что они будут не против сотрудничества со мной. У меня есть много идей, но у нас они пока не осуществимы, а вместе с ними имеют шанс на воплощение.

— А вы не боитесь вооружать потенциальных противников?

— Нет, не забывайте, мой отец один из совладельцев, и я смогу с ним договорится, что на его предприятии эта техника всегда будет чуть хуже, чем наша. Нет, не за счёт худшего качества, а за счёт того, что у себя мы будем улучшать характеристики техники. Простой пример, например броня корпуса у нас будет чуть толще, а вооружение мощней и точней. Сейчас на технике отца стоит оригинальное орудие Гочкиса калибра 57 миллиметров и длиной ствола в 40 калибров. Достаточно просто продолжать ставить у него на танки именно это орудие, а между тем я при размещении заказа на него на Путиловском заводе велел разработать на базе этого орудия Гочкиса новую пушку, в том числе и с большей длиной ствола, в 55 калибров.

— И что это даст?

— Новое орудие будет иметь лучшую точность и дальность стрельбы, а также лучшую бронепробиваемость. Главное, что с таким подходом наша техника будет лучше, а выяснится это только в ходе войны и при том к отцу не будет ни каких претензий, так как при этом его техника будет как минимум не хуже аналогичной техники других стран. Просто мы сможем сэкономить значительные усилия и средства, а также получить доступ к необходимому нам оборудованию. В частности оборудование для производства хорошей оптики, а это немаловажно для точной стрельбы. Также моторостроение, нам крайне необходимы мощные и надёжные двигателя, а через компанию отца мы сможем получить к ним доступ.

— Действительно, это может быть крайне полезно нам. Я понял вас товарищ Разумовский и со своей стороны сделаю всё возможное для такого сотрудничества.

— Товарищ Сталин, думаю мне нужно самому съездить к отцу, обговорить с ним все детали наедине, а также у меня есть одна задумка по колёсному танку. Мы к сожалению пока не в состоянии его разработать самостоятельно, но если учесть, что идея будет принадлежать мне, а осуществлять её будет мой отец, то на выходе мы сможем получить чертежи и документацию на эту машину, причём на законном основании.

— Хорошо, я сделаю всё возможное для этого.

От Сталина я вышел обнадёженным, главное, он понял все перспективы от такого сотрудничества и со своей стороны сделает всё от него зависящее, что бы наладить сотрудничество с фирмой моего отца. Ложкой дёгтя в бочке мёда было то, что обязательно найдутся доброжелатели, которые постараются по тем или иным причинам вставить нам палки в колёса, и не удивлюсь, если это будет Троцкий. Ко мне пытались подкатится его люди, и когда я был