Я ненавидела Римо, ненавидела его за то, что он имел смысл, ненавидела за то, что он пробрался мне под кожу. И я ненавидела себя за то, что позволила ему.

— Однажды ты поймешь, что никогда не была свободнее, чем в то время, когда была со мной. Что бы ты ни делала, никто из наряда не должен знать, и даже если они узнают, они не будут винить тебя, Ангел.

Я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на то, как приятно ощущать тело Римо рядом со мной, пытаясь блокировать стоны, нарастающие в крещендо, но про мой пульсирующий центр было трудно забыть.

Руки Римо, обнимавшие меня, двигались, пока его большой палец не коснулся нижней части моей груди. Я замерла, но не оттолкнула его, не произнесла ни слова протеста. Его рот нашел мое горло, покусывая, облизывая, кусая, и его рука скользнула под мою рубашку. Шершавые пальцы скользили по моей коже, все выше и выше, пока не достигли соска через кружево лифчика.

Мои губы приоткрылись от этого ощущения.

— Ты не прикажешь мне остановиться? — прошептал Римо мне на ухо, прежде чем его язык провел влажный след по моему горлу. Его свободная рука обхватила мою щеку и повернула мое лицо так, чтобы он мог атаковать мой рот всепоглощающим поцелуем. Его язык облизывал каждую щель моего рта, пробуя, поглощая, овладевая моими губами. — Лучше скажи мне остановиться, Ангел, потому что, если я не остановлюсь сейчас, боюсь, я вообще не остановлюсь.

Я едва слушала его слова, слишком захваченная ощущением его пальцев на моем соске, слишком ошеломленная стонами, раздающимися над нами.

Римо отпустил мое лицо и сосок, схватил меня за бедра и опустился на колени. Оглянувшись через плечо, я с ужасом увидела, что Капо стоит передо мной на коленях.

Он задрал мою юбку и укусил меня за ягодицу, затем скользнул языком по этому месту. Его ладонь обхватила мою другую щеку, крепко, собственнически разминая, прежде чем он скользнул вверх и просунул пальцы под ткань моих стрингов. Он сильно потянул, и промокшая ткань дернулась к моему центру и клитору. Я ахнула от удивления и удовольствия.

Римо усмехнулся, уткнувшись мне в ягодицу, потом провел языком по мягкой коже, продолжая теребить мои стринги. Как это могло быть так хорошо, так всепоглощающе прекрасно? Как могло ощущение ткани, трущейся о мою чувствительную плоть, вот так сбить меня с ног?

Римо потянул сильнее, и я выгнулась, прикусив губу, чтобы удержать звуки. Он засосал кожу моей ягодицы в рот и несколько раз сильно дернул за стринги. Волны тепла и покалывания распространились от моего центра к каждому нервному окончанию в моем теле. Я приближалась к чему-то невозможному, чудесному, умопомрачительному. Что-то, чего я никогда не чувствовала, даже близко.

Потом Римо опустил руку и выпустил мою кожу изо рта. Мне пришлось сдержать звук протеста. Схватив меня за бедра, Римо развернул к себе. Я уставилась на него. Он опустился передо мной на колени, его глаза были темными и властными, опасная улыбка играла на его губах.

Даже стоя на коленях у моих ног, Римо источал доминирование, контроль, власть. Глядя на него, я все еще чувствовала себя той, которую он поставил на колени.

Я сузила глаза, желая отойти от него. От его насилия и тьмы, которая, казалось, притягивало меня, как подводное течение.

Словно почувствовав мое сопротивление, Римо крепче сжал мои бедра и наклонился вперед, нежно целуя мои белые трусики прямо над пульсирующим бугорком. Моя рука полетела вперед, сжимая его мускулистые плечи, чтобы не упасть.

Его глаза пронзили меня насквозь своей интенсивностью, когда он прислонился своей шершавой щекой к моему бедру, его рот был близко к моему центру.

— Я чувствую запах твоего возбуждения, Ангел, — сказал он хриплым голосом, который прошел по моему телу, как электрический разряд.

Пока я смотрела, он ухмыльнулся, приоткрыл рот, высунул язык и провел им по маленькой ложбинке, где мои трусики прилипли к моим складкам. Я начала дрожать.

— Ты позволишь мне стянуть с тебя трусики и попробовать твою киску?

Я ничего не сказала. Не да, но хуже. Хуже того… я не сказала «нет». Потому что я хотела. Я хотела Римо, никогда не хотела ничего большего.

РИМО

Серафина смотрела на меня с ненавистью, но не сопротивлялась, когда я зацепился пальцами за пояс ее стрингов. Я подождал пару ударов сердца, наслаждаясь ее молчанием, купаясь в ее капитуляции.

Я стянул с нее трусики. Она вздрогнула, но подняла ноги, чтобы снять трусики. Я задрал ей юбку.

— Подними ее, Ангел.

Ее изящные пальцы обхватили подол юбки, и она прижала ее к своему плоскому животу.

Я был на уровне глаз с ее киской. Подстриженные волосы над клитором блестели от сока, а губы распухли от возбуждения. Я наклонился, вдыхая ее пьянящий аромат. Прежде чем похитить Серафину, я обдумывал различные сценарии того, как покорю ее, сломаю, но этого среди них не было. Должен признаться, мне это очень понравилось.

Я провел шершавыми ладонями по ее гладким бедрам. Она дрожала, но не от страха, а черт… с Серафиной я предпочитал любые эмоции, кроме страха.

Мои большие пальцы погладили ее мягкие складки и раздвинули их, открывая ее маленький бугорок. Она судорожно вздохнула, лицо ее выражало одновременно страх и ожидание.

— Мой рот будет первым, кто попробует твою киску, я буду очень внимательным, Ангел.

Я наклонился и легонько лизнул ее клитор. Она прикусила губу, подавляя звук. Она закрыла глаза, ее щеки пылали. Я отодвинулся на пару дюймов.

— Да, не смотри, мой ангелочек. Может, тебе удастся притвориться, что я кто-то другой.

Ее глаза яростно распахнулись, и она посмотрела мне в глаза. Она больше не отворачивалась.

Я нырнул с маленькими, нежными облизываниями, проверяя, как она отреагирует. Поток ее сока был моей наградой. Я никогда не был с девственницей или с кем-то неопытным, и я не опускался вниз к девушке годами, тем более никогда не был нежен ни с одной. Это был новый опыт, но я обнаружил, что мне нравится.

Мой член пульсировал каждый раз, когда мой язык погружался между ее губ, от ее входа до клитора. Я пробовал на вкус каждую часть ее сладкой киски, прослеживал гладкую внутреннюю поверхность ее губ, ее входа, зная, что мой член скоро потребует эту часть ее.

Серафина задрожала, ноги начали подгибаться.

— Держись за стену, — приказал я, и она подчинилась