— Погодите! — донесся до них так же хорошо гнусавый голос Бетти Хиндер. — Я с вами.

Послышался скрип, за ним удар, и снова голос Алистера:

— Бетти, останьтесь тут!

— Не стройте из себя полного идиота! Нельзя бродить в одиночку в кромешной тьме! Что, если вы упадете и сломаете ногу? Что, если генератор не запустится? Вот уж весело-то будет!

— В таком случае я схожу за Уильямом, — пошел на попятную Алистер.

Берди в полной темноте улыбнулась, а Бетти красноречиво фыркнула:

— От него столько же толку, сколько от кармана на дамской комбинашке. Лучше хватайтесь за меня: я с завязанными глазами найду в этом доме дорогу куда угодно. А что до генераторов… Ну, поскольку Джордж лучше будет сидеть в темноте и бездельничать, чем пошевелит хоть пальцем, я и с ними умею управляться. Идемте.

— Ну хорошо, — сдался Алистер. — Но всех остальных прошу оставаться на месте. Нам потребуется минут десять.

— Нет! — прорезал темноту еще один голос, высокий, дрожащий. — Я здесь не останусь! Мне нужно отсюда выбраться! Прекратите все это! Дайте…

Послышалось шарканье, затем что-то упало на пол, раздался панический визг.

— Белинда! — рявкнул Алистер. — Сядьте! Возьмите еще печенье! Джози, свечи стоят на буфете!

— Хорошо! Идите, Алистер, и не волнуйтесь. Все будет нормально! — крикнула в ответ Джози, почему-то развеселившись.

Берди нащупала где-то в районе коленок банкетку, на которой сидела Эдвина, и осторожно опустилась рядом с ней. Та торопливо подвинулась, и какое-то время они молча сидели, притиснутые друг к другу.

Темнота была кромешной, что в комнате, что за окном. Долину сплошной стеной окружали холмы: ни просвета, ни единой звездочки на небе, которые разбавили бы эту черноту. До сих пор Берди даже не замечала жужжания кондиционера, но теперь, когда он замолк, отсутствие этого звука создавало зловещее ощущение абсолютной тишины в доме. Снаружи тишину нарушал лишь шум несущейся воды в раздувшейся реке и плеск дождя по земле.

Берди вытянула руку перед собой и прищурилась, пытаясь различить хоть что-нибудь, но темнота была непроницаемой, словно она ослепла. Вздрогнув, Берди вспомнила про Дэна Тоби. Он не позвонил. Почему? А теперь и не сможет: внутренним телефонам требуется электричество. Берди невольно затаила дыхание, и Эдвина, словно видела в темноте, успокоила ее:

— Волноваться не о чем.

Берди покачала головой, сообразила, что Эдвина ее не видит, и вслух произнесла:

— Дело не в темноте, а в Тоби… и Милсоне. Думаю, мне нужно подняться, отнести им свечу.

— Через десять минут будет свет, — рассудительно произнесла Эдвина. — Они же большие мальчики, правда? Так что могут сами о себе позаботиться.

Конечно. Но почему у Берди возникло дурное предчувствие? В голове то и дело возникала картинка: Тоби на верхней ступеньке самонадеянно машет ей рукой, — а из-за кромешной тьмы она не может больше ничего увидеть.

Берди поднялась на ноги и попыталась нащупать стол. Может…

— Что это вы задумали? — усмехнулась Эдвина.

— Если тут есть сигареты, значит, должна быть и зажигалка.

— Если тут есть сигареты, — эхом откликнулась Эдвина, — то захватите, пожалуйста, и мне. И дай-то бог, чтобы нашлась и зажигалка.

Берди стала ощупывать полированную поверхность, пытаясь вспомнить, что на ней было, когда она входила сюда. Пальцы коснулись бумаги — расписание; небольшая стопка картонок — досье гостей. Она едва не опрокинула вазу с цветами… да, точно, рядом с вазой стояла пепельница, а еще эмалированная шкатулка. Рука задела угол. Да, это она! Берди схватила шкатулку и откинула крышку: сигареты… и в самом уголке маленькая тонкая зажигалка. Она щелкнула колесиком, и загорелось небольшое пламя, очень яркое в темноте.

Раздался восторженный возглас Эдвины, и, спотыкаясь, она подошла к Берди. Обе прикурили.

— А ведь я бросила, — выдохнув дым, с удовлетворением заметила Эдвина через секунду.

— И я, — сделав глубокую затяжку, вздохнула Берди и затушила сигарету. — Отрава!

Эдвина приглушенно пробормотала что-то в знак согласия и с жадностью затянулась. Берди снова щелкнула зажигалкой и, увидев в смутных очертаниях комнаты, что дверь прямо перед ней, объявила.

— Я наверх. Мне кажется, что-то случилось.

— Вы с ума сошли! Вот с этим жалким источником света? Да вы себе шею свернете.

— И все-таки я пойду, а вы оставайтесь тут.

— Черта с два! — Эдвина нащупала пепельницу и погасила в ней сигарету. — Если вы пойдете, то и я с вами. Не собираюсь сидеть тут в темноте сложа руки, всему есть предел.

Они осторожно добрались до двери, вышли в холл, куда проникали тусклые отблески пламени камина из гостиной. Теперь, когда их глаза привыкли к темноте, этого было более чем достаточно, чтобы видеть, но возвышавшаяся перед ними лестница исчезала в кромешной тьме где-то на половине пути.

По взаимному молчаливому согласию шли они бесшумно, а добравшись до лестницы, начали подниматься друг за другом. И скоро оказались в темноте. Теперь им пришлось передвигаться ступенька за ступенькой, нащупывая путь, крепко держась за перила как за спасательный трос. Тишина и темнота сгущались все плотнее.

— Это безумие, — услышала Берди шепот Эдвины и ощутила ее дыхание у себя на шее.

От ее близости она даже поежилась, щелкнула зажигалкой и вытянула руку прямо перед собой, изо всех сил напрягая взгляд. Зажигалка быстро нагрелась, так что пришлось погасить.

— Мы почти пришли. Осталось четыре-пять ступенек.

Сердце так колотилось, что Берди начала задыхаться. Что-то случилось, она это чувствовала. Чернота на верхних ступеньках казалась угрожающей, но она заставляла себя переставлять ноги по толстому ковру, радуясь теплу и звукам, исходившим сзади, от Эдвины.

Добравшись до верха, Берди споткнулась и едва не упала, хотя и ожидала мгновения, когда поднятая нога столкнется с воздухом, а через считаные секунды послышалось восклицание Эдвины: та тоже чуть не упала.

— Все в порядке. Мы наверху, — пробормотала Берди, продвигаясь вдоль балюстрады, чтобы освободить место для своей спутницы.

Они посмотрели вниз, в холл: отсюда были видны слабые отблески пламени камина из гостиной.

— Если идти по галерее лицом сюда, — прошептала Берди, — то дорога будет видна.

Эдвина вдруг схватила ее за руку.

— Я вспомнила! Мне кажется, тут была свеча: около дивана на столике в серебряном подсвечнике…

Берди щелкнула зажигалкой, и они попятились от безопасной балюстрады, держась друг за друга, вытянув свободные руки, напрягшись телами на случай неожиданных столкновений. Берди нащупала стул и, опустившись на него, потянулась к угловому столику. Вот тут она нашла розовый конверт, анонимное письмо. Казалось, это произошло так давно! Зажигалка отбрасывала крохотный круг света на полированное дерево, и в дальнем конце стола что-то блеснуло. Да, это он, серебряный подсвечник. Берди так обрадовалась, что едва не вскрикнула. Подтянув его к себе, она зажгла свечу. Фитиль вспыхнул, и высоко поднявшееся желтое пламя прогнало прочь тьму, осветило небольшую зону отдыха, витражное стекло, серые тени, дверь с надписью: "Только для персонала".