— Нет, я должна поехать с тобой! — решительнозаявила Лола. — Иначе я буду очень волноваться! В конце концов, не ты лиговорил, что именно я заварила эту кашу…

Как всегда, Лола смогла настоять на своем, и ушло еще оченьмного, времени, пока она подобрала себе костюм, подходящий для ночной операции,в результате они приехали к дому подозрительного толстяка только в двенадцатомчасу.

«Ниссана» на месте не было.

Леня включил поисковую систему, которая должна была показатьместоположение маячка, закрепленного на машине толстяка, но система неожиданноотказала и выдавала все время разные направления.

— Ну вот, — Леня тяжело вздохнул, — мы егоупустили.., пока препирались, пока ты подбирала костюм…

— Конечно, как всегда, виновата я! — обиженновоскликнула Лола, и Маркиз увидел слезу на ее щеке.

— Прекрати актерствовать! — проговорил Маркиз ивключил подслушивающую систему. Но приемник был рассчитан только на небольшоерасстояние, и сейчас молчал — видимо, толстяк находился довольно далеко.

— Черт, где же он теперь может быть? — вслухраздумывал Маркиз. — Ведь встречу со своим человеком он назначил на двенадцать,а сейчас только четверть двенадцатого…

— У тебя записан его разговор? — робко подалаголос Лола. — Он не говорил, где собирается встретиться?

— В том-то и дело, что не говорил, — отмахнулсяЛеня, — назвал только время… Место у них, наверное, постоянное.

Тем не менее он на всякий случай еще раз прокрутил записьтелефонного разговора.

"Операция сегодня ночью, — донесся из динамикаголос толстяка, — встречаемся в двенадцать, где обычно… Ну да, перед боем…Берешь то же, что всегда. Обычный комплект.

Рыжего позовешь сам, мне недосуг!"

Дальше раздавалось только шуршание магнитофонной пленки.

— Слышала, — недовольно проговорил Леня, — онсказал — встречаемся где обычно…

А откуда мы знаем, где они обычно встречаются?

— Подожди-ка, — прервала его Лола, — прокрути-каэто место еще раз…

Леня посмотрел на нее в недоумении, но спорить не стал.

"…встречаемся в двенадцать, где обычно…

Ну да, перед боем…" — прозвучал еще раз голос.

— Что значит — перед боем? — спросила Лола.

— Ну, в смысле — перед операцией, перед делом, —предположил Маркиз. — Не понимаю, к чему ты клонишь?

— Нет, он говорил не таким тоном! — воскликнулаего партнерша. — Перед боем…

Что-то мне это сочетание напоминает! Ну-ка проедем еще разпо тому маршруту, по которому мы приехали сюда!

— Ладно, — Леня пожал плечами, — все равнодругих идей у меня нет, хотя совершенно не понимаю, что тебе пришло в голову…

Они проехали обратно около километра по пустынным в этот часулицам, как вдруг Лола схватила Маркиза за плечо и заорала:

— Вот! Вот оно!

— Ты так когда-нибудь аварию устроишь, —поморщился Леня, — я еле руль удержал!

Он посмотрел в том направлении, куда уставилась Лола.

На противоположной стороне улицы виднелась огромная витрина,декорированная маскировочными сетями и пулеметными лентами. Посреди витриныкрасовался миномет с нахлобученной на него солдатской каской.

Над дверью сбоку от этой витрины красовалась ржаваяметаллическая табличка, изрешеченная следами от пуль, на которой можно было снекоторым усилием прочитать: «Кафе Перед боем»".

— Вот оно — перед боем! — торжествующе проговорилаЛола. — Именно здесь они встречаются!

— Очень может быть! — неохотно согласился Маркиз.

— Не «может быть», а точно! — отрезалаЛола. — Он это сказал именно таким тоном, что было ясно — это названиекакого-то заведения!

— Ладно, я не спорю, — Леня остановилмашину, — ты же знаешь, дорогая, как я в тебя верю… Тем более что и его«ниссан» тут стоит…

Лола без лишних слов заехала своему компаньону сумочкой пошее.

— Ты посиди здесь, — он потер шею и открыл дверцумашины, — а я пойду на разведку.

— Ну уж нет! — Напарница тоже выбраласьнаружу. — Предоставить тебе все самое интересное? Никогда в жизни!

— Но ты представляешь, какая публика тусуется ночью вэтом заведении? Приличной девушке вроде тебя здесь не место!

— Надо же, какая трогательная забота! — Лолаподняла глаза к небу. — Вот в Нахаловке, в бараке с бандитами, приличнойдевушке действительно не место, и на разбитой дороге, в рваных галошах — тоже,а в этой дешевой забегаловке… Да я здешним завсегдатаям сто очков вперед дам!

Леня понял, что его партнерша закусила удила, и спорить сней сейчас бесполезно. Он махнул рукой и толкнул дверь заведения.

— Нет, ну какая забота! — продолжала вполголосабубнить Лола, входя следом за ним в полутемное помещение. — Теперь тыпочему-то вспомнил, что я — приличная девушка, а когда ты заставил меняустроиться горничной в дом к «новым русским», где меня постоянно унижали, ичуть не силой уложил в постель к банкиру — ты об этом почему-то не вспоминал?

— Ну, положим, с банкиром ты закрутила роман пособственной инициативе, — проворчал Маркиз, пробираясь среди столиков впоисках свободного места, подходящего для наблюдения.

— Это неважно! — парировала Лола его укол с чистоженской логикой. — А когда ты заставил меня пойти временной прислугой вдом немецкого миллионера, и меня там чуть не изнасиловал жирный охранник? Акогда я по твоему приказу бросилась под колеса машины?

— Тихо! — зашипел на нее Леня. — Вон наштолстяк!

Действительно, их старый знакомый в гордом одиночестве сиделза столиком, заставленным тарелками с всевозможной едой, и методично уничтожалих содержимое. На этот раз на нем был не мешковатый офисный костюм, а черныеджинсы, ботинки на толстой подошве и свободная куртка, едва скрывавшая живот.

Леня сел за свободный столик в углу, Лола устроиласьнапротив него. Из этого угла очень удобно было наблюдать за толстяком,оставаясь незамеченными в полутьме кафе. Впрочем, толстяк так был увлеченпроцессом поглощения пищи, что не обращал внимания ни на что вокруг.

Леня внимательно огляделся.

Кафе, в полном соответствии с названием, было оформлено вмилитаристском духе: на стенах, затянутых маскировочными сетями, виселиавтоматы и винтовки (Маркиз надеялся, что это муляжи, а не настоящее боевоеоружие), на стойке бара красовался направленный в зал тяжелый пулемет.Официантки расхаживали между столиками в камуфляже и высоких шнурованныхботинках на толстой рубчатой подошве, с гранатами, прикрепленными к широкимкожаным ремням. Рослый широкоплечий бармен с обнаженными и сплошь покрытымитатуировкой мощными руками был увешан оружием, как Терминатор, и посматривал наклиентов с самым зверским видом.