был школьным упражнением Исидора, и сложно сказать, оставался ли он лишь таковым или будущий Киевский митрополит озвучивал его перед императором.

В начале своей приветственной речи Исидор отмечает, что заслуги императора настолько велики, что описать их словами очень сложно и даже если бы у оратора было 10 языков, он не смог бы произнести похвал, адекватных достоинствам императора. Далее Исидор говорит о тех делах, которые совершил император ради пользы Империи и какие города и государства он посетил. Во время его отсутствия город был осажден и спасти его удалось лишь благодаря императорским молитвам за Константинополь, ибо оставленный в столице императором Иоанн VII был человеком некомпетентным. Когда император возвратился в Город, все люди вышли ему навстречу в порт, и это радостное событие сопровождалось звоном всех городских колоколен. Особо император стал заботиться об учителях, константинопольских школах и пропитании учеников, за что Исидор его благодарит. В конце своей речи он называет Мануила лучшим оратором и прекрасным василевсом, чьи сочинения и письма имеют высокое литературное достоинство.

3 (33). Приветственная речь императору Сигизмунду Люксембургскому [Προσφώνημα <είς τον βασιλέα Σιγισμουνδον>]. Впервые текст речи был издан[938] И. К. Боядзидисом в 1921 г. из материалов, подготовленных к печати умершим в 1919 г. его учителем Сп. Ламбросом по рукописи Vat. Palat. gr. 226, fol. 142 г–149 г, 176r–180v, как сочинение анонимного автора. Второе, критическое, издание с параллельным переводом на немецкий язык и минимальным комментарием было осуществлено Х. Хунгером и Х. Вурмом в 1996 г.[939] для улучшения чтения некоторых мест первого издания Сп. Ламброса. Речь была составлена и произнесена Исидором перед немецким императором Сигизмундом Люксембургским 24 июня 1434 г. в Ульме, когда византийская делегация направлялась на Базельский Собор. У приветственной речи была одна-единственная задача: побудить императора Сигизмунда содействовать соединению Западной и Восточной Церквей в Единую Христову Церковь.

Содержание речи можно разделить на 8 небольших глав. Она открывается вступлением, в котором Исидор жалуется на свою болезнь, поразившую его по дороге в Ульм, и описывает разные выдающиеся деяния императора. Далее оратор упоминает предшественников Сигизмунда на троне, говорит о его личных достоинствах и постепенном расширении Германской империи. Коснулся Исидор и раскола в Католической Церкви, когда одновременно у власти было три папы, и гуситских войн, которые поставили перед Сигизмундом новые трудные задачи. Исидор считает Сигизмунда образцовым носителем традиционных добродетелей византийских императоров. В завершение своей речи Исидор касается глобальной проблемы турецких завоевательных войн для всего христианского мира и, конечно же, уделяет особое внимание проблеме схизмы Восточной и Западной Церквей, считая ее вселенской проблемой, которая уже очень скоро может быть разрешена заседающим в Базеле Собором. Исидор открыто говорит, что если Сигизмунд и дальше будет продолжать свою церковную политику и содействовать христианскому единству, это обеспечит ему славу в веках.

4 (34). К панегирикам примыкает небольшое сочинение в 155 строк «Монодия на пожар во Влахернской церкви», созданное Исидором в 1434 г. и изданное Дж. Меркати в 1923 г.[940] по единственной рукописи Vat. Pal. gr. 226, fol. 2r–4v. Авторство не указано, но текст написан, по заверениям Дж. Меркати, рукой Исидора, что дало ученому основание приписать ему создание сочинения. По сообщению византийского историка Георгия Сфрандзи, Влахернский храм сгорел в ночь на пятницу 29 января 1434 г. в третьем часу[941]. Видимо, в скором времени после пожара Исидор составил и произнес эту монодию, — плач, являющийся траурной похвалой бедному храму, сгоревшему практически дотла.

В монодии Исидор сокрушается о гибели храма, облекая плач в риторические фигуры, затемняющие основной смысл повествования. Тем не менее, по мнению издателя сочинения Дж. Меркати, этот текст наряду с несколькими другими источниками способен открыть некоторые существенные детали относительно истории и внутреннего убранства храма. Исидор говорит о молодых людях, забравшихся на деревянную крышу храма, о песнопениях и священнодействиях в нем, совершаемых в присутствии императорской семьи и сената на праздник Сретения Господня. Этот праздничный императорский выход во Влахернский храм, в соответствии с наставлениями трактата императора Константина Багрянородного совершался еще и на два других богородичных праздника — Рождество и Успение Богородицы. Говоря о внутреннем убранстве храма и желая спровоцировать людей на плач, Исидор упоминает максимальную роскошь тысячелетней постройки и ее частей: колонны, крышу, крыльцо, мозаичный пол, изображения ангелов, пророков, мучеников и святых Нового и Ветхого Заветов и проч.

Гимнографические сочинения

Среди наследия Исидора есть несколько гимнографических сочинений: 4 молитвы (одна — об императоре, две — за деспота Мореи Феодора, последняя — о новом митрополите, поставленном на Монемвасийскую кафедру), составленные во второе десятилетие XV в., и два неопубликованных богослужебных последования (первое — в честь великомученика Димитрия Солунского, второе — в честь Архистратига Михаила и Бесплотных Сил).

Серию из 4-х молитв опубликовал в 1955 г.[942] Адольф Циглер по единственной рукописи-автографу Исидора Vat. gr. 914, fol. 54r–58 г. Созданы все они были Исидором, по мнению Х. Каллигас, во время, когда тот еще не занимал никаких должностей при Монемвасийском митрополите Кирилле. Первой им была написана 4-я молитва, которая предназначалась для прочтения перед проходом через городские ворота, когда митрополит Кирилл собирался пройти через них в первый раз[943]. Три других молитвы были сочинены позже и, видимо, чтобы имелся полный комплект молитв за власть имущих. Возможно, составление этих молитв было заказано Исидору, что лишний раз может свидетельствовать о его тесных связях с правящей династией Палеологов.

Адольф Циглер делает предположение, что эти молитвы произнес сам Исидор как заключение проповеди в один из дней, когда поминался император: на Богоявление, в начале церковного года 1-го сентября или на праздник Крестовоздвижения 14 сентября. Однако, может быть, указанные молитвы использовались и при архиерейском богослужении в эти дни.

Как отмечает издатель молитв, «стиль и язык схожи с языком византийской литургии»; вместе с тем стилистика, пространные формулировки и формализованный язык придворных панегириков затрудняют чтение[944]. Общая мысль всех молитв состоит в том, что начальство и, в особенности, власть правителя угодны Богу и представляют собой природную необходимость. Отмечается, что власть имущий — это «дар и благодеяние Бога» миру.

1 (35). Первая молитва носит название «Υπέρ των βασιλέων [За царей]»[945]. В ней Исидор упоминает императора и его стесненное положение от натиска турок, а также называет и императрицу с наследниками престола. Окруживших Константинополь турок Исидор называет «собаками» и умело использует очень яркие библейские образы и цитаты.

2 (36). Вторая молитва имеет название «Υπέρ του δεσπότου» [За деспота][946]. Дж. Меркати и вслед за ним издатель молитвы