Закончить предложение ей не удалось. Прервал ее не едва слышный звук заведенного двигателя машины Майкла, а оглушительный взрыв, моментально последовавший за ним и засыпавший их осколками оконного стекла с ног до головы.

Майкл отреагировал мгновенно. Пока стекло все еще летело на них, он перепрыгнул через стол в поисках укрытия. Гравитация кинула его наземь. Падая, он протянул руку и схватил Сару, увлекая ее с собой на пол. Он накрыл ее собой, пока обломки от взрыва отскакивали от его беззащитной спины.

Они пролежали так какое-то время, удостоверяясь, что опасность от летящих осколков миновала. Только после этого Майкл поднялся на ноги. Затем, не говоря ни слова, поднял Сару, осматривая свой разрушенный дом.

Подростковые годы Майкла были омрачены взрывами и их последствиями. Как любой человек с подобным опытом, он знал, какой эффект производит разорвавшаяся бомба. Он умел читать детали. Бомба и опасность были снаружи. Подтверждением служил черный дым от горящего бензина, который сейчас пробирался через зияющие окна гостиной.

У Сары подобных знаний не было. Она оглядывалась по сторонам в замешательстве, откашливаясь и выплевывая дым и пыль из легких. Она повернулась к Майклу и увидела струйку крови, бегущую по его шее.

– Ты ранен. – Это все, что она смогла сказать до того, как снова раскашлялась.

Майкл не ответил. Собственное ранение его, казалось, не занимало, и он в отчаянии глядел на то, что осталось от его гостиной. Парализовал его не вид своих испорченных вещей – это были всего лишь вещи. Нет. Он не мог оторвать взгляд от Касса, неподвижно лежавшего под кучей штукатурки и стекла. По его виду нельзя было понять, жив он или нет.

Зрелище было невыносимым. Железная решимость, которая помогла Майклу пережить последние двадцать четыре часа, вот-вот должна была сломаться. Возможно, так и случилось бы, если бы не внезапный крик Сары:

– ДЖЕК!

Майкл мгновенно все понял. Магуайр был снаружи во время взрыва.

Он отреагировал недостаточно быстро и не успел задержать Сару, побежавшую к двери. Но он уже знал, что она увидит на улице, и это придало ему сил, заставило его погнаться за ней.

Майкл был быстрее, но расстояние было коротким. С каждым шагом он был к ней все ближе, но смог догнать ее, оседавшую на землю, только возле «Ягуара».

Возле машины, за рулем которой сидел Магуайр.

Майкл не мог утешать Сару там, где она упала, поэтому он поднял ее с земли. Машина все еще горела. Второй взрыв был маловероятен, но все равно возможен. Им нужно было отойти.

Адреналин бежал по венам и растекался по телу Майкла, сердце которого билось все чаще. Когда он встал в полный рост, голова Сары оказалась у него на груди, а сама Сара почувствовала себя практически невесомой в его руках. Он развернулся, чтобы пойти в дом, и вдруг услышал это.

Возможно, это был слишком громкий звук заведенного мотоцикла. Возможно, Майкл был настороже после того, что только что случилось. А возможно, это был его собственный инстинкт самосохранения, так хорошо развившийся в молодости и все еще живший в нем, пусть и заснувший в последние годы. Что бы это ни было, Майкл остановился на обочине, недалеко от горящей машины, повернул голову и увидел приближающийся мотоцикл.

Его инстинкты просыпались с каждой секундой. Мгновение назад Майкл не обратил бы внимания на мотоциклиста, державшего руль одной только левой рукой, и его правую руку, вытянутую в их сторону. Теперь Майкл увидел и то, и то другое. И понял, что они означали. Понял, что нужно делать.

Майкл вместе с Сарой упал на землю как раз в тот момент, когда мотоциклист пять раз выстрелил в то место, где он только что стоял.

Звук выстрелов и удар об асфальт вывели Сару из оцепенения. Она взглянула на Майкла, и в ее зеленых глазах, которые были так близко к нему, снова искрилась жизнь.

Майкл прижался спиной к машине и притянул Сару к себе. Потом прислушался, стараясь вычленить звук двигателя мотоцикла, определить, где он остановился.

Двадцать ярдов, понял он. Лучше, чем ничего.

Майкл схватил Сару за руку и поставил ее на четвереньки, не забывая о том, чтобы их головы оставались ниже уровня окружавших их автомобилей. Они были единственным укрытием на открытой площади.

Оставаясь за припаркованными авто, они продвинулись в сторону задней части фургона CNN. Тот был тяжело поврежден и все еще дымился; во время взрыва он был рядом с «Ягуаром».

Майкл знал, что, перед тем как остановиться, мотоциклист, как минимум, проехал мимо этого места. Однако на этом его знания заканчивались и начиналась область догадок. Следовательно, нужно было искать укрытие. Лучше всего его обеспечит фургон.

Когда Майкл и Сара скрылись из виду, Джошуа сконцентрировал свое внимание на том месте, где они исчезли.

Джошуа не мог знать, попали ли его пули в цель. Но независимо от этого то место, где оба рухнули, скорее всего и будет их укрытием.

Он слез с мотоцикла, держа направленный пистолет на взводе. Времени было мало – он знал, что после взрыва машины местная полиция прибудет с минуты на минуту.

Джошуа за секунды добрался до места и был разочарован, увидев, что там нет ни людей, ни капель крови. Он промахнулся. Это означало, что Дэвлин и Труман не были ранены, но были доведены до отчаяния. Они также сохранили ясный ум, поэтому догадались переместиться. Теперь оставался вопрос – куда.

Джошуа мысленно прикинул возможные варианты, методично обдумывая каждый из них. Два соображения превалировали. Во-первых, фургон CNN, который, хоть и был сильно поврежден, предлагал лучшее укрытие и был наилучшим местом. Во-вторых, его жертвы были безоружны, что позволяло стрелку быть более быстрым и менее осторожным.

Джошуа, продолжая целиться, подходил к фургону. Он обошел его, чтобы посмотреть, что скрывается за ним, – ничего. Это настораживало.

Именно здесь был бы испуганный гражданский, подумал он. Тогда почему их здесь нет?

Джошуа не мог позволить, чтобы форс-мажор помешал ему выполнить задание. Время шло.

Он обратил свое внимание на припаркованные рядом машины и, с оружием наготове, проверил каждую. Все это оказалось бесполезным – он ничего не нашел.

После четвертой машины Джошуа глянул на часы. Его беспокойство росло.

На это нет времени, подумал он.

При этой мысли его сердцебиение участилось – этого, он знал, допускать было нельзя. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, взять под контроль свое давление и адреналин. Это погасило приступ начинающейся тревожности. Затем, чтобы понять, сколько времени у