— Так готовят кофе в Чехии, — заметила я, когда передо мной оказался кофе. — Видимо, вы там пробыли не один день, да, Ольга Сергеевна? Или лучше называть вас Лидия Васильевна? Или пани Тереза? Как вам больше нравится?

Она даже бровью не повела. Да, от милой и воздушной девушки, которая хотела всем добра, видимо, ничего не осталось — жизнь закалила и помотала ее.

— Пока можете называть меня Ольгой Сергеевной, я уже привыкла.

— Хорошо. И зачем вы оставили мне свой номер?

— Вы очень похожи на своего отца. Не внешне, а характером. Он в свое время помог мне, а я захотела помочь вам.

— Вы знаете, кто убил Никиту Романова? — спросила я, пока не трогаю тему ее возвращения на родину.

— Не знаю, но незадолго до смерти они с Верещагиным крупно поссорились. Я шла к Станиславу Игоревичу подписать кое-какие бумаги, секретарши в приемной не было, так что мне удалось услышать часть разговора. Кажется, Никита требовал у него деньги, сказав, что видел документы, из-за которых Верещагин сядет надолго. В компании такая киберзащита, что я даже удивилась, как мальчишка смог заглянуть в документацию. Видимо, мальчику надоело быть связным между Верещагиным и Витей.

— Вы знали? — признаться, эта женщина смогла меня удивить.

— Я работала бизнес-аналитиком и всегда интересовалась, что происходит в родном городе. Когда Станислав Ильич начал делать не совсем логичные шаги, от которых страдал Миша. Гончаров, — пояснила она. — Тогда я и поняла, что здесь что-то не чисто.

— Вы вернулись сюда, устроились в компанию Верещагина и попытались понять, чем ему так не угодил Михаил Юрьевич. Но при этом самому Гончарову вы ни слова не сказали о своем возвращении. Даже линзы цветные используете, прическу сменили.

Ольга Сергеевна покачала головой, чуть улыбнувшись.

— Знаете, Ивонна, наверное, мне просто нужен был повод, чтобы вернуться. Я ходила по офису, слушала, наблюдала… Вы ведь тоже как-то пришли к выводу, что Верещагин работает против Гончарова не один?

— Да, потому что не могла понять его мотивов. С Михаилом Юрьевичем он никогда не пересекался, личных счетов вроде никаких.

— Вот и я пришла к такому выводу. И этот мальчик, Никита, он приходил постоянно в офис, но не значился в списке работников. Однажды я за ним проследила, — она даже усмехнулась. — Место, в котором он жил, ужасное, но все друг друга знают. И про некого старожила Семеныча мне рассказали сразу же. Витю я узнала сразу и поняла, с чьей подачи Верещагин щемит Гончарова.

— Но вы не подошли к нему и ничего не объяснили. А ведь все могло тогда закончиться.

— Я испугалась, Ивонна. И тогда задумалась, зачем мне вообще эти шпионские игры. Неужели два бизнесмена не разберутся между собой? Я уже написала заявление на увольнение, объяснив Верещагину, что не смогу отработать две недели по семейным обстоятельствам.

И какой мне толк от этой истории? К разгадке убийства Романова меня это почти не приблизило.

— Ольга Сергеевна, так что там с ссорой Никиты и Станислава Ильича?

— Да ничего, кроме требования денег. Романов еще намекнул, что если надо будет, то он предоставит пароль полиции. Хотя не знаю, где он его раздобыл.

А теперь у меня появилась еще одна сумасшедшая идея. Неудивительно, что тогда мне кое-что показалось очень знакомым. И если Верещагин имеет отношение к смерти парня, то понятна пропажа телефона.

— Виктор Семенович знает, что вы в городе, — сказала я, поднимаясь. — Вы не против завтра подъехать в офис Гончарова?

— Думаете, стоит ворошить прошлое?

— Думаю, что везде надо ставить точки.

Ольга Сергеевна задумалась и кивнула, спросив:

— Во сколько?

— Я позвоню вам.

Я вышла на лестничную клетку и позвонила Гончарову. Михаил Юрьевич ответил мне сонным голосом, но в привычной манере:

— Ивонна, тебе чего по ночам не спится?

— Бессонницей маюсь. Можно завтра подъехать к вам офис?

— Давай к девяти, — согласился он. — Что-то случилось?

— Все завтра, Михаил Юрьевич.

— Мне не нравятся сюрпризы.

— Мне тоже, — заверила я со всей серьезностью.

Сил после двух разговоров не было никаких. Я едва не отключилась в такси, поэтому разговор с Эдом перенесла на завтра. Пора поставить точку и в этом деле. И Эду даже пароль не придется взламывать, потому что я знаю, где его взять.

Папа мирно посапывал на моем диване, накрывшись пледом и распространяя запах перегара, а Костик уехал домой. Ну, или не домой, но в моей квартире его не было. Я быстро приняла душ и звездочкой упала на кровать. И уже почти отключилась, как вспомнила слова Виктора Семеновича: «Доверяй своей интуиции».

Тут же подскочив, я позвонила Леше, но абонент снова был недоступен. Так, спокойно, это просто нервы ни к черту стали.

Завтра он объявится, я уверена.

Но теперь, как бы я ни хотела спать, полночи ворочаясь и проваливаясь в какую-то тревожную дрему. В итоге встала, как только рассвело. И только пошла за кофе, как проснулся папа.

— Паршиво выглядишь, — сказал он вместо «доброе утро».

— Ты тоже, — ответила я и включила кофемашину.

Удивительно, но папа не ответил. Наверное, понял, что меня сегодня лучше не трогать.

Несмотря на то, что все нормальные люди, за исключением работников заводов, еще спят, я, выпив кофе, отправилась к Эду. Уверена, что хакеры исключительно ночные люди. У них в это время суток продуктивность выше. Да и доставка пиццы вроде бы круглосуточно работает.

Я несколько раз постучала, на этот раз без грохота на весь подъезд, и стала ждать. Привычно загремели замки, и показалась голова соседа со взъерошенной шевелюрой.

— Ты, — Эд даже не удивился.

— Я, — кивнула в ответ.

— Ну заходи.

Устроившись на диване, я посмотрела на коробку рядом с собой и, открыв ее, взяла кусочек. Когда начала медленно жевать, Эд спросил:

— Дома есть нечего?

— Мне нравится, как развивается твое чувство юмора, — ответила я. — Надо сегодня дать Таньке твое чудо-устройство и поставить точку в этом деле. Кстати, где ты вчера был?

— Как раз и занимался последними приготовлениями устройства. Точнее старался его уменьшить. Думаю, в офис большой агрегат не пронести.

— Эд, ты лапочка.

— Кстати, насчет авиакомпаний…

— Уже не актуально, — перебила его. — Теперь надо взломать Росреестр и найти план здания офиса Верещагина. Сколько понадобится времени?

Сосед подумал, изучая потолок, и ответил: