«Старая Феодосия». Художник И. К. Айвазовский. 1845 г.

Из письма И. К. Айвазовского к Л. А. Перовскому о своем решении остаться в Крыму и писать картины на военные темы.

19 января 1854 г.

…Настоящие обстоятельства помешали мне приехать зимой в Петербург. Несмотря на славные наши победы, береговые жители в страхе, и как мы ни стараемся уговаривать – все напрасно, так что и мы перебрались к себе в имение. Кроме этого обстоятельства еще другая причина меня удерживает в Крыму – это заказы [на картины, изображающие] взятие пароходов. Кроме того, я теперь пишу чудное Синопское дело.[114] Для [сбора] сведений я жил несколько времени в Севастополе, где мог собрать самые верные сведения…

Письмо И. К. Айвазовского X. Е. Лазареву[115] о героической Севастопольской обороне, о своих планах и др.

17 ноября 1854 г., Харьков.

Милостивый государь Христофор Екимович!

Обязательное письмо Ваше от 3 ноября я имел честь получить, также и копии с писем брата Гавриила.[116] Нас всех весьма радует доброе Ваше расположение к брату и что лично узнали его редкое достоинство. Вы много можете способствовать к скорейшему его возвращению в Россию, и тогда Вы, более нежели кто-либо, имеете право указать ему, где и в чем он может быть полезнее для своих, в – любезном нашем отечестве. Весною, когда возможно будет ему возвратиться, я готов со своей стороны по возможности помочь.

С душевным прискорбием мы должны были выехать из милого нашего Крыма, оставив все свое состояние, приобретенное своими трудами в продолжении пятнадцати лет. Кроме своего семейства, матушки 70 лет, должен был взять с собой и всех родных, мы и остановились в Харькове, как ближайшем городе к югу и недорогом для скромной жизни. Нас все ласкают, как в своем городе.

Недавно я сам один ездил в Крым, был также 28 октября в Севастополе, имел счастье представиться их императорским высочествам и, по желанию великого князя Николая Николаевича, я наскоро нарисовал общий вид Севастополя во время сильной канонады. Грустно русскому сердцу видеть дерзкое предприятие нечестных англичан и французов, но с божией милостью наше храброе войско, отстоит наш дорогой уголок Крыма; храбрость наших моряков выше всякого описания. Надо видеть действие наших бастионов, и тогда можно вообразить и поверить всему, что рассказывают про гарнизон Севастопольский.

Виноват я много тем, что по сие время не исполнил своего обещания написать для института Вашего картину… Этому много причиною желание сделать что-нибудь особенное, т. е. [что] по сюжету было [бы] кстати; а этаких мне посланных идей при нынешних обстоятельствах и даже в последние полтора года трудно было исполнить. Мы уже более года жили в Крыму, как в кавказских крепостях, и к несчастью предчувствие наше оправдалось. Картину обещанную напишу непременно и не позже года.

Прошу засвидетельствовать наше глубокое уважение добродетельной Екатерине Эмануиловне и многоуважаемому Ивану Екимовичу. Всем Вашим прошу передать наш усердный поклон.

С чувствами глубочайшего высокопочитания имею честь быть, милостивый государь, Вашего превосходительства покорнейший слуга.

Письмо И. К. Айвазовского к заведующему морской частью и губернатору Николаева и Севастополя Г. И. Бутакову[117] в связи с отправкой ему картины «Бой фрегата «Владимир» с турецким пароходом».

5 марта 1856 г. Петербург.

Милостивый государь Григорий Иванович!

Товарищ мой В. Ф. Тимм[118] мне говорил, что Вы желаете копию с картины моей, изображающей пароход «Владимир» во время боя с «Первас-Бахри». Это желание Ваше мне дает смелость думать, что оригинал доставит Вам удовольствие. Поэтому с особенным удовольствием решился просить принять эту картину от меня на память в знак истинного моего к Вам уважения, и прошу Вас не считать как какое-нибудь с моей стороны пожертвование, а принять как альбомный рисунок, – так оно и есть в отношении к Вам.

Его высочество генерал-адмирал был очень доволен моим Намерением и по этому случаю я имел счастье получить самый лестный отзыв от самого великого князя.

Картину передаю господину Беклешову, который взялся доставить, а Вас прошу по получении отыскать в Николаеве художника Мешкова, который натянет на раму и приведет в порядок как следует.

В письме Вашем Тимму Вы замечаете, что трубы на пароходе не на месте, но вероятно Вы не помните, что «Владимир» изображен в три четверти спереди и я два раза рисовал с натуры и она верна также с чертежом, который я имею. Не отвечаю за другие недостатки, но насчет труб я уверен.

Ждем мира с нетерпением и, ежели состоится, то мы, крымчане в особенности, будем счастливы и возвратимся восвояси.

Обещают нам железную дорогу в Крым, может быть и на Феодосию, но на этот беззащитный город, а главное рейд, клевещут одесские партизаны. Спасибо хоть морякам, они поддержали меня и успели немного опровергнуть несправедливое мнение о феодосийском рейде и прочем.

Примите уверение в истинном моем к Вам уважении и преданности. Имею честь быть Вашим покорным слугой.