Я чуть не задохнулась.

– Удачно подвернулась?! У меня в ней отец погиб!

– Зато ты попала прямиком ко мне, – промурлыкала доктор Шейн. – А я сразу поняла, что ты – то, что нам нужно.

– Как вы могли? – закричала я. – Гарри убийца! Он убил двух человек, двух ребят из моей школы!

– А кто в этом виноват? – усмехнулась она в ответ. – Кто позволял ему ложиться поздно? Это твоя вина, и ничья больше. – Доктор Шейн стукнула кулаком по столу. – В остальном Гарри совершенен. Трижды мы терпели неудачу, но он совершенен. И ради его блага я позабочусь, чтобы тебя упекли всерьез и надолго.

– А вот это вряд ли, – спокойно ответила я.

Заморгав, доктор Шейн уставилась на меня.

– Что ты сейчас сказала?

– Я сказала, что это вряд ли, доктор Шейн. Не думаю, что меня упекут. Вот вас – очень даже может быть. А меня – нет.

– Ты что, совсем рехнулась? – рявкнула доктор Шейн с искаженным от гнева лицом.

– Вы правда думали, что я вас не раскушу? – улыбнулась я. – Это же вы направили меня на работу к Бренде, сказав, что знали ее раньше. Следовательно, должны были знать, что она делает с Гарри.

– Ты не понимаешь, что несешь, Лиза.

Я покачала головой.

– Телефончик у меня на коленях видите? А он подключен к приложению «ФейсТайм». Слыхали о таком?

Доктор побледнела. Ее губы сжались в тонкую линию.

– Да, я знаю, что такое «ФейсТайм»…

– Так вот, капитан Ривера и еще двое офицеров полиции Шейдисайда находятся вот за этой дверью. – Я указала на дверь. – Сидят в комнате ожидания и с ба-альшим интересом слушают нашу приватную беседу…

Доктор Шейн пробормотала что-то себе под нос. Я не расслышала, но в ее глазах явственно читался страх.

– Вы только что сделали признание, – продолжала я. – Теперь они готовы повязать и Гарри, и Бренду, и Элис, и Нейта, и Сэралинн, и тех трех несчастных тварей в клетках. С убийствами в этом городе пора кончать.

Я аж запыхалась, выдав эту речь. Я вцепилась в телефон как в спасательный круг.

От яростного вопля доктора Шейн я ахнула. Она перемахнула через стол, оттолкнув меня с такой силой, что я чуть не вылетела из кресла, и, стуча каблуками по ковру, бросилась к выходу – прямо в теплые, дружественные объятия капитана Риверы и его полицейских.

– ДА! – гаркнула я, взметнув над головой кулаки. – Да! Да!

Я выбежала в комнату ожидания, где меня уже дожидалась мама. Глаза ее блестели от слез, щеки покраснели. Она пыталась заговорить, но от избытка чувств не могла произнести ни слова. Наконец она обняла меня здоровой рукой за плечи и прошептала:

– Пойдем домой.

Не знаю, каким образом полиции удалось не допустить правды в новостях.

Само собой, о двух убийствах судачили на каждом углу. История «убийцы-каннибала» прогремела на весь город. Жители были, конечно, в ужасе.

Но еще больше они ужаснулись бы, узнав, что убийства совершало демоническое дитя, которое втайне от всех растило некое секретное общество с Фиар-стрит.

В общем, правда в новости не попала.

Скорее всего, полицейские с журналистами решили не пугать горожан. Или просто не хотели, чтобы по городу расползлись новые жуткие слухи об улице Страха.

А может, они подумали, что в такое все равно никто не поверит. Мне ведь никто не верил… до самой развязки.

Словом, остается лишь гадать, почему историю замяли. Одно я знаю точно: с того дня, как я привела полицию в приемную доктора Шейн, Нейт и Сэралинн в школе не появлялись. Больше их никто не видел. Никаких заявлений на их счет не было. Директор, учителя – никто и словом о них не обмолвился.

Неделю спустя я проезжала по Фиар-стрит мимо дома Бренды. Дом стоял темный и пустой. Не было никаких признаков, что там кто-то живет. На лужайке перед домом Элис торчала табличка с надписью «ПРОДАЕТСЯ».

Удивительное дело: мне даже как-то не хватало всех этих людей, еще недавно занимавших важное место в моей жизни. Я испытывала необъяснимую смесь тоски и печали пополам с облегчением.

Между прочим, однажды я даже попробовала позвонить Нейту. Да, я знала, что он состоял в зловещем сговоре с другими опекунами демона. Знала, что он с самого начала лгал мне. Знала, что он не тот, за кого себя выдавал.

И все-таки Нейт спас мне жизнь. В последний момент он поддался зову сердца и не дал Бренде меня заколоть, а мне позволил сбежать. Вот у меня и возникла безумная идея – что я должна позвонить ему и поблагодарить за спасение.

Но когда я набрала его номер, то не услышала даже гудков. Лишь тишину.

– Мертвая тишина, – пробормотала я себе под нос. – Мертвая.

Я набирала его номер еще раза три. И только потом сдалась.

– Все кончено, – сказала я себе. – Теперь со мной все хорошо. Что было, то прошло.

Да, без сомнения, моя жизнь вернулась в мирное русло. Прежде всего, я наслаждалась своей новой работой.

Мне повезло устроиться помощницей троих штатных воспитательниц в детский развлекательный центр. После занятий нам приходилось заботиться о пятнадцати-двадцати карапузах от четырех до десяти лет, и каждому мы старались уделить побольше внимания.

– Эта работа будет для тебя лучше, – сказала мама, мастерица преуменьшать.

– Мам, да любая работа лучше, чем нянчиться с демоном! – воскликнула я.

– Я не это имела в виду, – смутилась она. – Просто ты там будешь общаться с людьми, а не торчать в чужом доме сама по себе.

С этим не поспоришь.

И верно, работа была мне в радость, даже в такие дни, как сегодня, когда возня с детьми превращалась в нешуточное испытание. Мне пришлось останавливать кровь из носа у Джереми, две девчушки ожесточенно вырывали друг у друга книжку Доктора Сьюза, а Иван (которого мы прозвали Иваном Грозным) наотрез отказался отдавать свой планшет.

Минди, наша главная, была на приеме у зубного. Так что оборону держали только мы с Кэрол да Одрой, и даже они были слегка на взводе, потому как дети устроили настоящий праздник непослушания.

Я заметила малыша, притулившегося в углу подоконника. Он держал перед собой здоровенный плакат, за которым не видно было лица.

– Это ты, Роджер? – позвала я, пробираясь к нему мимо столика для поделок. – Роджер? Чего сидишь совсем один?

Он медленно опустил плакат. Ахнув, я остановилась. И уставилась на его белокурые волосы, румяные щечки, ангельское личико, очаровательную улыбку…

– О! – Пораженная, я поднесла ладонь ко рту. – Г-гарри! – выдавила я. – Гарри! Что ты здесь делаешь?