— Безумный, как вы его назвали, Владыка Густав оказался достаточно мудрым и сумел найти нашу часть Камня Владычества, утерянную двести лет назад, — сказал Инквизитор.

Послышались изумленные восклицания глав других Орденов. Все они недоуменно смотрели на регента. Только для Тасгалла и командира дворцовой стражи сказанное не явилось неожиданностью.

— Скажите, Высокочтимый Верховный Маг, это чудо действительно произошло? — вежливо, но настойчиво спросил глава Ордена Дипломатии.

— Хвала богам, — произнес глава Ордена Писцов.

— Я бы пока воздержался от умозрительных восторгов, — охладил их пыл Инквизитор. — Да, Владыка Густав нашел Камень. Однако дальше в этой истории много неясного. С определенностью можно говорить лишь о том, что сам Владыка Густав вскоре умер, а Камень вновь исчез. Или, досточтимая Кловис, вам удалось его отыскать?

— Пока что нет, — угрюмо ответила регент. — Я буду вам крайне признательна, Инквизитор, если вы уменьшите силу своего голоса.

— Жаль, — сказал Инквизитор, не обращая внимания на ее колкость. — Камень пригодился бы нам в сражении с этими порождениями Пустоты.

— Я все-таки требую соблюдения приличий! — вспыхнула регент.

— Пустота уже вершит свои дела, — вмешался Тасгалл. — Думаю, вы все это ощущаете.

Спор прекратился.

— Итак, какое же решение нам принять? — спросила Кловис. Она посмотрела на Тасгалла. — Вы и в самом деле рекомендуете вступить в переговоры с этим Владыкой Дагнарусом?

— Так пожелал его величество, — ответил Тасгалл.

— Его величество еще ребенок, — возразила регент.

— Ребенок, оказавшийся в положении, тягостном для любого взрослого, — не дал ей спуску Тасгалл. — Бароны возмущены тем, что Церковь взяла верх над королевской властью. Во всяком случае, так им кажется. Если мы и сейчас пойдем вразрез с волей короля, то еще больше оттолкнем от себя баронов и военных. У баронов есть деньги, у офицерства — солдаты. Лишаться и того и другого сейчас крайне безрассудно.

Тасгалл словно о чем-то раздумывал.

— Как вы считаете, регент, почему его величество соблаговолил вмешаться? — спросил он.

«Наконец-то ты стал шевелить мозгами, Тасгалл, — мысленно похвалил его Ригисвальд. — Начинаешь размышлять, прав ли я. Замечательно, Тасгалл. Превосходно».

— В этом нет ничего удивительного, — ответила регент. — Его величеству только восемь лет. Как и любому мальчику такого возраста, сражение представляется ему увлекательной игрой. Он целыми часами простаивает у окна, глядя на вражеские войска. В остальное время он играет в солдатики. Повторяю, нет ничего удивительного, что его величество пожелал встретиться с человеком, командующим вражеской армией.

— Говорите, его интересуют сражения? — спросил Тасгалл. — И он не боится?

— Ни капельки, — почти с материнской гордостью ответила регент. — Его величество отнюдь не трус.

Глава Ордена Искусств был серьезным, молчаливым человеком. Прежде чем что-либо сказать, он тщательно это обдумывал.

— Наш выбор весьма невелик, уважаемая Кловис, — сказал глава Ордена Искусств. — Думаю, нам следует выслушать этого… Дагнаруса, но отвергнуть любые условия капитуляции.

— Согласен, — поддержал его Инквизитор. — Мне тоже любопытно взглянуть на Владыку Дагнаруса. О нем ходят странные слухи.

— Полагаю, мы должны встретиться с ним, — сердито заключила регент. — Все согласны?

Согласны были все.

— Я отдам необходимые распоряжения.

Кловис умолкла, затем вполголоса обратилась к Тасгаллу:

— Я думаю, Тасгалл, его величество тоже должен присутствовать на встрече.

— Да, регент. Если короля не будет, это лишь разозлит баронов. Однако я прошу вас заранее переговорить с его величеством. Напомните ему, что он должен следовать вашим наставлениям и ни в коем случае не принимать никаких решений, предварительно не посоветовавшись с вами. Я приведу его в зал с опозданием. Мы соблюдем формальности, и не более того.

— Это вы хорошо придумали, Тасгалл, — одобрила Кловис — Не сомневайтесь, мой разговор с его величеством будет весьма продолжительным.

Кловис тяжеловесно зашагала по коридору. Края сутаны шелестели, ударяясь о ее толстые лодыжки.

— Ты прав, Тасгалл, — бормотал Ригисвальд, возвращаясь в зал Славы Былых Времен. — В одном ты совершенно прав. Пустота уже вершит свои дела.

Новый Виннингэль — город, который Дагнарус вознамерился покорить, — встречал его без грома фанфар, пения труб и ликующей толпы. Неподалеку от гавани в городской стене была неприметная дверь. Через нее-то и впустили Дагнаруса. Ему сразу же завязали глаза и в закрытой карете повезли во дворец. Боевые маги, встречавшие его и охранявшие в пути, рассказывали, что подобное обращение ничуть не обидело принца, а скорее позабавило.

Дагнарус оказался совершенно не таким, каким его ожидали увидеть. Командующий армией чудовищ сам вовсе не был чудовищем. Перед боевыми магами предстал обаятельный человек, спокойный и уверенный в себе. Одет он был хорошо, но не вычурно: шерстяная накидка с капюшоном, высокие сапоги, вышитый камзол и белоснежная рубашка. Он с каким-то особым изяществом умел носить одежду. На поясе у Дагнаруса висел меч старинной работы, который он передал боевым магам с просьбой обращаться с оружием бережно, ибо меч достался ему в наследство от отца. Дагнарус и сам чем-то напоминал меч: блеск, изысканность и… острые края.

Военные с первого взгляда поняли: он — из их породы. Пока его везли во дворец, Дагнарус говорил о недавних сражениях виннингэльцев с дворфами, совершавшими набеги на восточные земли. Чувствовалось, что те сражения всерьез занимали его, ибо он со знанием дела рассуждал о стратегии и тактике обеих сторон. Суровые боевые маги не заметили, как Дагнарус втянул их в разговор. За время пути они успели проникнуться к нему уважением. Кем бы ни был этот человек, военное ремесло он знал основательно.

А вот кем он был, как встал во главе армии таанов и почему двинулся на Виннингэль — на эти вопросы боевые маги жаждали получить ответы. Тот, кто называл себя Дагнарусом, имел вполне человеческий облик. На вид ему можно было дать лет тридцать пять. Темно-рыжие волосы, лучистые зеленые глаза, безупречно выбритые щеки и подбородок. Улыбка Дагнаруса обвораживала. Он умел общаться с совершенно незнакомыми людьми как с давними друзьями. Дагнарус явно не был иностранцем. Он говорил на чистом и правильном эльдерском языке. Его речь изобиловала образными выражениями и остроумными изречениями. Правда, в ней ощущалась какая-то старомодность. Он называл алебарду «альбардой». Слово это более сотни лет назад вышло употребления и резало слух. При дружеском, казалось бы, общении Дагнаруса с боевыми магами он умело держал оборону и либо парировал их словесные атаки, либо уклонялся.