Нэш погладил ее по щеке и заглянул в глаза. Сейчас он не пытался скрывать свои чувства. Не боялся признаться в них самому себе. Смелость и сострадание Кэролайн тронули его. Изменили. И все эмоции, которые он похоронил глубоко внутри, выплеснулись на поверхность и бурлили в его груди.

Она стала центром его мира.

Кэролайн сглотнула и посмотрела на него широко открытыми глазами. С ее лица схлынули краски.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – забеспокоился он, обняв ее за плечо и погладив родимое пятно.

Кэролайн слегка нахмурилась.

– Да. Но то, как ты на меня смотрел… Это мне кое-что напомнило. Не знаю, каким образом, но это какое-то странное чувство. Словно я на пороге озарения.

– Это хорошо, – отозвался он с излишней живостью, словно пытался обмануть самого себя. – Хочешь вернуться домой?

– Нет, – без колебаний ответила Кэролайн. Она придвинулась ближе, перекинув задрапированную в красный шелк ногу через его колени. Один ее рукав соскользнул, обнажив изгиб груди, и сердце Нэша забилось в два раза чаще. – Я еще не готова вернуться.

Он склонил голову к Кэролайн.

– Значит, останемся. Можем прогуляться к колоннаде, сходить на концерт или даже потанцевать. Решать тебе.

Кэролайн подняла брови и запустила пальцы ему в волосы.

– Если решать мне, то останемся здесь. Только мы вдвоем. Как сейчас.

Она коснулась его лица губами в похожем на шепот поцелуе, который быстро перерос в более глубокий.

Нэш провел рукой по ее груди и ягодицам. Потом запустил ладонь под платье, к бедрам. Ласкал ее между ног, пока она не начала дышать прерывисто, извиваясь на его коленях.

Снаружи трещали в вечернем небе фейерверки. В ярких вспышках света кожа Кэролайн сияла, а платье переливалось. Нэш пытался запечатлеть в памяти каждую деталь.

Ее улыбку, полузакрытые веки и румянец на щеках.

Пальцы, хватающие его за плечи, и прижимающиеся к нему ягодицы.

Тихие блаженные стоны, смешивающиеся с грохотом взлетающих в воздух фейерверков.

На следующее утро в спальню Нэша просочились первые бледные лучи солнца, целуя сияющую кожу Кэролайн. Она лежала к нему спиной, и простыни на бедрах подчеркивали идеальные изгибы тела в форме песочных часов. Нэш легонько прикусил ее обнаженное плечо и провел рукой по талии.

– Доброе утро.

С сонным зевком Кэролайн перекатилась к нему, прижав лицо к груди.

– Я бы так не сказала.

Нэш хмыкнул и поцеловал ее в макушку.

– Разве? Почему это?

– Мне бы хотелось лежать вот так еще хотя бы несколько часов.

Кэролайн потерлась гладкой ногой о его бедро.

Нэшу пришла в голову та же мысль.

– Нескольких часов у нас нет, но я знаю, как использовать оставшиеся минуты.

Она прижалась обнаженным телом к Нэшу и забралась на него.

– Возможно, все же утро будет не таким уж плохим.

Через полчаса она наградила его сонной, довольной улыбкой. Нэш взял с края массивной кровати пеньюар и поднял его, а Кэролайн с неохотой сбросила простыни и сунула руки в рукава.

– Через пару часов мы отправимся к Дрейку, – сказал Нэш. – Волнуешься?

– Да. Из-за встречи и того, что будет после.

– Не уезжай сегодня, – почти взмолился он. – Останься еще на неделю.

Кэролайн сжала воротник пеньюара и печально посмотрела на Нэша.

– А это что-то изменит?

Нэш понимал, о чем она спрашивает. Может ли он отдать свое сердце полностью и без остатка? Будет ли любить ее, как она того заслуживает? И он должен был ответить честно.

– Нет, – сказал он. – Жаль, что я не тот человек, которого ты заслуживаешь.

Когда она вышла, по ее щеке скатилась слеза.

– Жаль, что ты не видишь – ты тот самый человек.

У Дилайлы вошло в привычку каждое утро пятницы посвящать колонке «Реванш дебютантки», и на этой неделе к ней присоединилась Кэролайн. В этот день Дилайла традиционно вставала позже обычного и завтракала у себя в комнате. Как только доставляли новый выпуск «Лондонских сплетен», дворецкий приносил газету Дилайле, и она читала колонку в первый, самый торжественный, раз.

Дилайла настояла, чтобы Кэролайн поднялась к ней в комнату в ночной сорочке и легла рядом на кровать, чтобы они вместе позавтракали. Молли привезла тележку с серебряными приборами и тонким фарфором, и они выскочили из постели как дикарки. По комнате поплыли аппетитные ароматы чая, булочек, ветчины и яичницы, а Дилайла с Кэролайн уселись в мягких креслах у окна, раскладывали еду по тарелкам и наслаждались пиршеством.

Кэролайн была бы в восторге от такого уютного утра, если бы не помнила, что это ее последний день в доме.

Когда в дверь постучали и вошел дворецкий с газетой под мышкой, Дилайла отставила чашку и в нетерпении потерла ладони.

– Благодарю вас, Стоджес.

После ухода дворецкого она повернулась к Кэролайн.

– Готова?

С бешено колотящимся сердцем Кэролайн кивнула. Конечно, маловероятно, что колонку писала она, но в глубине души она надеялась, что так и будет. Но если «Реванш дебютантки» окажется в газете, как обычно, придется расстаться с этой теорией. Потому что единственная статья, которую она написала на этой неделе, была только в ее дневнике.

Дилайла открыла газету и разложила ее на коленях.

– Вот она.

Кэролайн подавила разочарование. Так, значит, не она писала колонку. Глупо было так думать.

Дилайла и Кэролайн залюбовались сопровождающим текст рисунком. Парочка сидела под зонтиком, мужчина и женщина смотрели друг на друга, словно вот-вот поцелуются.

Дилайла откашлялась и подняла голову, как глашатай, готовящийся прочесть королевский декрет. Голубые глаза сверкнули в предвкушении.