– А поверит гражданин судья?

– Слушай, я же не полиция, я офицер ФСБ. По нашим делам судьи прислушиваются к нашим просьбам. Да и нет за тобой, как я посмотрю, ничего против России. В крайнем случае, если тебя свои валить будут, можно всегда отбрехаться, что узнал, но поздно было, запугали, за жизнь свою опасался и всегда хотел сбежать, только случай не представился, вовремя вас взяли на берегу.

– Класс! – оценил Шершень. – Уважаю, начальник! Тебе бы романы писать про жизнь уголовников.

– Это потом, – усмехнулся Вязников. – Сейчас самое главное: суть вашего задания.

– Старший знал, куда идем. Если бы с ним что-то случилось, то есть местечко в Керчи, где нам отсидеться и где нам маляву передали бы, что дальше делать. Я так понимаю, что среди вертухаев на мосту кто-то свой у хозяина…

– В охране моста?

– Ну да! Он, типа, и передаст от нас какие-то схемы, материалы какие-то. Кто-то должен что-то там, на мосту, сломать или взорвать, тут я не особенно в курсе. А потом агенты хозяина должны уйти, а мы им, типа, поможем.

– Эвакуируете их из Крыма на яхту?

– Да… только не совсем так, – нахмурился уголовник. – Нечисто наш хозяин играет. Не велено их… эвакуировать. Ножичком по горлу велено и трупы спрятать. Типа, никто здесь ни при чем. Сечешь, начальник?

Большаков велел пересадить пленного в свой катер и посмотрел на часы. Ночь только началась, и улучшения погоды до самого утра метеорологи не обещали. Отлично. Самая пиратская погода, чтобы брать суда на абордаж. Как там Берзин, жив ли? А ведь он меня считает погибшим, пришла Большакову в голову мысль. Ничего, тем приятнее увидеть будет, что ошибался. Люблю сюрпризы. Но самый большой сюрприз ждет господина Ложичко! Сука…

– Тарасов. – Командир стоял в катере, удерживая равновесие на разыгравшейся волне. – Действуем по нашему плану. Повтори приказ!

– Двумя катерами подхожу к борту. По прибору ночного видения определяю наличие на палубе людей и место швартовки. Имитирую возвращение ушедшего с яхты катера. Максимов отвлекает швартовых или часовых, если они там есть, я захожу с другой стороны или кормы, по обстоятельствам, и высаживаюсь на борт. Двое поднимаются в рубку и вырубают навигационную аппаратуру, радиосвязь и систему АИС[2]. Двое блокируют выходы с нижних палуб и прикрывают высадку группы Максимова. После доклада Максимова двое блокируют машинное отделение, остальные зачищают нижние палубы, ищем Берзина. Все.

– Хорошо, – Большаков поморщился. – Эх, я, в отличие от вас, знаю расположение помещений на судне.

– Товарищ капитан-лейтенант, вы обещали командиру бригады, – напомнил мичман.

– Да ладно тебе, это я так, – отмахнулся Большаков. – Действуем, как договорились. Я поднимусь, когда закончите активную часть. Давай на исходную позицию и учти, что они могут открыть огонь по тебе без предупреждения. Не забудь маневры и уход из зоны огня.

Два катера шли бок о бок, чтобы на радаре их метки сливались. При таком волнении, которое разыгралось в южной части Азовского моря у крымских берегов, радары, скорее всего, не заметили бы маленькие суда. Но это все было из категории «скорее всего», «наверное» и «как правило». Неизбежный риск, с которым приходилось мириться и на который приходилось идти спецназовцам. Приблизившись к яхте, Тарасов стал рассматривать корпус. Пленный рулевой катера не обманул. С правого борта виднелся каркасный двухсегментный трап, опускавшийся нижней площадкой почти до самой воды. Его заливало на каждой волне, при каждом наклоне судна. И сверху на палубе у самого борта стоял человек в капюшоне. В такой темноте и при непогоде он сверху не сразу разглядит, кто подошел к борту. Тем более он ждет свой катер.

Старшина первой статьи Максимов поднял руку с пальцами, сжатыми в кулак, и его катер отвалил в сторону и, сбавив ход, пошел к трапу. Катер Тарасова вышел к корме. Здесь никого не было, да и укрыться человеку здесь было негде. Обзор всей палубы был из ходовой рубки. Это самый большой риск, если оттуда сразу заметят на борту чужаков и откроют стрельбу. Тогда все будет сложно.

В наушнике коммуникатора Тарасов слышал, как командир второго катера Максимов пытается дезорганизовать часового на борту. Он кричал и делал вид, что не слышит ответа. Да и сам он кричал вполне внятно. Ветер мешал, волны били в борт яхты и швыряли катер, работавший на малых оборотах. Короче, всем все было не очень понятно. Так можно продержаться несколько секунд, а этого достаточно. Тарасов прыгнул первым на низкую кормовую площадку яхты, вцепившись в леера и сложенный купальный трап. Следом прыгнул второй его спецназовец. Обменявшись знаками, они по леерам перебрались каждый на свой борт и вдоль края, низко пригнувшись, побежали к рубке. Сзади на борт прыгнули еще двое. Катер чуть отошел назад, управляемый рулевым и готовый прийти на помощь, если придется подбирать кого-то с воды.

Тарасов подбежал незамеченным к часовому у левого бортового трапа и одним ударом оглушил его, положив тело на палубу, снизу по трапу полезли спецназовцы Максимова. Тарасов видел своего напарника, пробегавшего по правому борту, и поспешил к рубке. Яхта современная. Дорогая, многое сделано для удобства хозяина и экипажа. Наверняка из ходовой рубки есть выход не только на палубу и верхнюю палубу, но и сразу в коридоры верхней палубы. Например, к каюте капитана или хозяина. Медлить нельзя, потому что кто-то из команды может успеть запереться за той дверью.

Спецназовцы взбежали по трапу на самый верх и рывком распахнули дверь в ходовую рубку. Капитан с вытаращенными глазами уставился на две черные фигуры в гидрокостюмах и с автоматами, у которых были странные толстые стволы. Капитан не успел закричать или подать сигнал тревоги. Один из черных людей подсечкой опрокинул его на пол рубки и припечатал ударом. Рулевой бросился к противоположной двери, но другой неизвестный в прыжке догнал его сильным ударом ноги в спину. Матрос врезался головой в стену рубки и сполз на пол. Пока Тарасов связывал пленников, его напарник, специалист по судовой электронике, отключал все системы, которые позволяли опознать судно на расстоянии и просто видеть его на экранах аппаратуры распознавания.

Тарасов посмотрел на верхнюю палубу. Спецназовцы бежали, прижимаясь к стенам, и ныряли в двери, исчезая из поля зрения. Оставив своего напарника в рубке и заблокировав дверь, которая вела из рубки во внутренние помещения, Тарасов побежал вниз. То и дело ему попадались какие-то люди, лежащие без движения со стянутыми пластиковыми вязками за спиной руками и ногами. Спецназовцы стаскивали их в одну сторону или в отдельные каюты, оставляли одного человека для охраны и бежали дальше. Загремели выстрелы, в ответ защелкало бесшумное оружие спецназовцев. Тарасов поморщился. Не дай бог, кто-то успеет по телефону связаться со своими хозяевами на украинском берегу. Но на судне воцарилась тишина.