Антон замолчал и прислушался. Со стороны деревни послышался шум мотора. Командир еще раз проверил, как расположились бойцы. Антон и еще один партизан, вооруженные автоматами, разместились на правом фланге, на бугорочке, замаскировавшись в кустарнике. Приготовился к бою и партизан с ручным пулеметом, Славин, командир группы с автоматом и дед Валента со своим дробовиком оказались в центре. Владимир на всякий случай подтянул поближе к себе лопату. Командир заметил это.

— Из пистолета стрелял когда-нибудь?

— Приходилось, — соврал парень.

Командир достал из-за ремня наган.

— На, только смотри, в горячке по своим не пальни.

Получив оружие, Володя быстро перебежал к тому месту, где находился Антон, лег и начал рассматривать оружие.

— Что? Не видел такую пушку?

— Нет, просто из такого ни разу не стрелял.

— А это самое простое дело. Вот видишь — курок. Оттянешь его, а потом нажмешь на эту штучку, и он грохнет.

Володя благодарно улыбнулся Антону и в мыслях несколько раз подряд проделал это. А шум мотора все усиливался. Было ясно, что идет автомашина, но одна или несколько, никто сказать не мог. Все напряженно ждали. Через несколько минут из-за дальнего поворота показался тяжелый грузовик. Он двигался медленно, натужно гудел мотор на небольшом подъеме. Когда подъехал поближе, партизаны увидели, что в кузове сидят три немца, в кабине еще двое. Ехавшие в кузове неотрывно смотрели в сторону леса.

— Ишь! На лес глаза пялят. Знают, сволочи, откуда гостинца надо ждать, — тихо проговорил Антон и повернулся к Славину: — Пока не грохнет, не шевелись, а то они для профилактики могут по кустам из автоматов полоснуть. Сейчас только бы на доску колесо попало — и порядок.

Грузовик, казалось, уже проехал место, где был зарыт снаряд. Все насторожились. И вот раздался взрыв. Машину подбросило, перевернуло. Сидевшие в кузове выкатились прямо на сторону партизан. Те не мешкая открыли огонь короткими очередями из автоматов, затем застрочил пулемет. Несколько раз выстрелил и Славин. Двое партизан-автоматчиков быстро подошли к фашистам с левого края. Вскоре на обочине дороги валялась автомашина, из кузова который вылетели четыре громоздких ящика, а недалеко от нее лежали трупы фашистов.

Партизаны бросились к автомашине. Командир приказал Антону и Славину собрать оружие и документы убитых, а остальным вскрыть ящики. Сам он осматривал грузовик.

Впервые Владимиру довелось дотронуться до убитого человека. Он взял из его рук оружие, а вот проверить карманы, отстегнуть подсумок с запасными магазинами к автомату не мог. Антон, видно, понял состояние парня, сам отстегнул. Передавая подсумок и документы, ободряюще сказал:

— Ничего, привыкнешь.

В ящиках были противогазы. Командир приказал положить их в кузов автомашины и поджечь.

— А теперь уходим! — коротко распорядился командир и первым побежал к лесу. Все бросились за ним.

Владимир держался за Крайнюком. Тот понимал, что для молодого бойца в отряде все ново, что на первых порах ему нужно помочь как можно быстрее освоиться с новой жизнью, с ее нелегкой повседневностью.

— Теперь надо спешить, — пояснил Антон, обращаясь к Славину, когда партизаны углубились в лес и остановились, чтобы немного передохнуть. — Фрицы вот-вот подбросят подкрепление, начнется проческа местности. Нам тогда несдобровать...

Славин нес два автомата, мысленно выбирая, какой из них достанется ему. Но когда группа пришла в лагерь, он понял, что мечтать об автомате пока рано. По приказу командира все захваченные автоматы были вручены другим, более опытным бойцам, которые готовились к длительному рейду. Славину вручили немецкую винтовку и шестнадцать патронов к ней. «Конечно, это не автомат, — хмуро разглядывал он свое „персональное“ оружие, — но все-таки бьет неплохо. Буду пока воевать с этой бандурой. Не может быть, чтобы я не добыл еще хоть один автомат». Согревала мысль, что теперь он стал настоящим партизаном, и, насвистывая любимый мотив, Владимир начал чистить трофейную винтовку...

Лейтенант снова плюхнулся в грязь. «Неужели заметил?»

А часовой замер, держа винтовку наизготове. В этот момент сзади послышался шорох. Купрейчик осторожно оглянулся. Еле различил фигуру человека. «Кто это? Немец! Из наших здесь никого не должно быть», — тревожно подумал Алексей и лихорадочно начал искать выход из создавшегося положения. А ситуация все более осложнялась. Немцы, пока не подходя друг к другу, громко заговорили. По отдельным знакомым фразам лейтенант понял, что они бранят погоду.

«Если они будут идти навстречу друг другу, то кто-то из них напорется на меня!» Купрейчик осторожно, сантиметр за сантиметром начал отползать к забору. Но, к счастью, немец, который находился сзади, что-то сказав на прощание, вошел в дом. Часовой тут же вернулся на свое место.

«Вперед!» — приказал себе лейтенант и, поднявшись на ноги, рванулся к немцу. Левая рука давно промокшей тряпкой удачно закрыла часовому рот, а правая — вонзила под лопатку нож. Часовой со стоном свалился на землю. Купрейчик на всякий случай привычным движением вытащил из винтовки затвор и бросил его в огород, затем тут же вернулся к своим. Шепотом подал команду. В дом должны были войти вместо с лейтенантом трое разведчиков, следом — еще двое. Остальные заняли позиции у окон.

Купрейчик легонько потянул дверь: «Закрыта! Что же делать?» Он еще раз легонько потрогал ее. Дверь свободно отходила от коробки и образовывала щель, значит, она закрыта на плохо подогнанный крючок. Алексей вынул из чехла нож, вставил его в щель. Вот лезвие ножа наткнулось на преграду. Купрейчик начал медленно подымать вверх нож. За спиной чувствовал напряженное дыхание разведчиков.

Наконец послышался легкий рывок — это крюк вышел из скобы, — и дверь открыта! Сделав несколько осторожных шагов, разведчики оказались в темных сенях. Купрейчик помнил, что в дом совсем недавно вошел немец, и он, конечно, уснуть еще не успел, но и ждать, пока он уснет, — опасно. Кто знает, может, в это время к дому приближаются еще немцы или находящиеся в доме начнут собираться на какие-либо ночные работы, и тогда стрельбы не миновать. А шума допустить нельзя.

«Так что не дрейфь, лейтенант, — подбодрил себя Алексей и приказал: — Вперед!» Он нащупал щеколду дверей, ведущих в комнату, и потянул ее на себя. Дверь со скрипом открылась, и лейтенант не мешкая перешагнул через высокий порог. Как он и предполагал, они сразу попали в прихожую, которая одновременно служила и кухней. Слева, в углу, белела печь, на ней, как черный зев, выделялась топка. Разведчики прошли дальше и оказались в большой комнате. Ярко вспыхнули лучи карманных фонариков. В комнате четыре кровати. На них спали люди. Вдруг один из них, который лежал справа от Купрейчика, зашевелился и сел. Он встревоженно спросил:

— Вас ист дас?