Детина упал прямо на Шона, продолжая простирать руки к девчонке, стоявшей у него за спиной. Девица снова завопила как резаная. Шона поразила сила человека, который набросился на него. Схватившись, они оба упали на тротуар. Громила все еще сжимал в руке острый как бритва осколок разбитой бутылки. Сверкая маленькими злобными глазками, он пытался ударить осколком бутылки Шона в шею. Шон перекатился по асфальту, оказался сверху и прижал наконец преступника к тротуару.

У Рэя закатились глаза так, что стали видны белки. Шон положил руку ему на шею. Пульса не было. Да и сам преступник был холоден как лед.

Вслушиваясь в вой сирен полицейских машин, Шон присел на корточки рядом с телом. Он смертельно устал, а главное, никак не мог взять в толк, откуда у преступника брались силы наседать на него с такой яростью. Пошатнувшись, он поднялся на ноги: все-таки Рэй основательно помял его. Девица, которую Шон спас, стояла рядом и, всхлипывая, говорила, что теперь, когда нет Рэя, до нее доберется Рутгер и уж обязательно убьет.

— Вы не смотрите на то, что он такой худой и плюгавый, — бормотала она. — Он так меня за горло схватил, что я едва концы не отбросила.

Шон посмотрел на нее, такую жалкую и напуганную.

— Не соскочишь с иглы, — тихо сказал он ей, — сама умрешь. Рутгеру и душить тебя не придется.

Она посмотрела на него своими голубыми, полными слез глазами.

— Я хотела… чтобы все было честно. Но Рутгер мне не позволил. Господи, а вот и он идет, чтобы расправиться со мной!

Не выпуская рукав Шона, девица снова укрылась у него за спиной.

Рутгер, впрочем, никуда не шел. Он стоял у края толпы, переводя глаза с Рэя на прятавшуюся за спиной у Шона девицу. При этом смотрел Рутгер так, будто и впрямь вынашивал планы мести. Он даже сжал кулаки. На всякий случай Шон сделал шаг вперед. Рутгер заметил это движение и мгновенно отступил, наградив полицейского глумливой улыбкой и непристойным жестом.

Вокруг Шона уже сновали полицейские.

— Возьмите того, тощего, что прячется в задних рядах. — Шон ткнул пальцем в Рутгера, который пытался скрыться.

— За что меня арестовывать-то? — заныл Рутгер. — За разговоры?

— За нарушение порядка в общественном месте, — рявкнул Шон. — Эй, кто-нибудь, зачитайте ему его права!

Двое дюжих полицейских уже стояли по бокам Рутгера, а один защелкивал у него на руках наручники. Рутгер что-то кричал, но Шон не обращал на него внимания. Его больше волновала девушка с исколотыми венами. Наконец приехала Хейди Брэнсон, женщина-полицейский, которой Шон и сдал несчастную наркоманку.

Почувствовав у себя на плечах чьи-то руки, Шон оглянулся. Это была Мэгги. Глаза у нее взволнованно блестели, а лицо было бледным.

Окинув странным, слишком пристальным взглядом лежавший на асфальте труп, она посмотрела на Шона:

— С тобой ничего не случилось?

— У меня все отлично. К сожалению, мне придется ненадолго заехать в участок.

— Если не возражаешь, я поеду с тобой.

— Спасибо тебе, ты хорошая девочка.

Мэгги улыбнулась, облизнула губы, потом снова посмотрела на труп:

— А что с этим?

— Он мертв.

— Ты в этом уверен?

— Конечно, уверен, Мэгги.

— Куда его теперь отвезут?

— В морг, разумеется.

— Ага, — задумчиво сказала Мэгги. — Значит, вскрытие будут делать?

— Естественно. Он же умер от пули, то есть насильственной смертью.

— Но все на улице видели…

— Мэгги, детка… видели, не видели — не важно. В таких случаях всегда производится аутопсия.

Шон взял Мэгги под руку, желая увести ее от того места, где лежал убитый им человек. Она, однако, уходить вовсе не торопилась. Теперь Мэгги сосредоточила внимание на девушке-наркоманке.

— Как по-твоему, с ней все нормально?

— Хейди отлично умеет бинтовать раны.

— Она сидит на игле?

— Да.

— Дай мне минутку. Всего одну.

Мэгги подошла к стонущей девице и, чуть оттеснив Хейди, коснулась пальцем щеки наркоманки. Девушка подняла на нее глаза.

— Не бойся меня, а выслушай, — сказала Мэгги. — Сейчас у тебя есть шанс покончить со всем этим, понимаешь?

— Не могу остановиться. Это сильнее меня.

Мэгги покачала головой и улыбнулась.

— Не бойся этого негодяя, детка. Полицейские теперь не подпустят его к тебе на пушечный выстрел. А у тебя появится возможность начать все сначала. Поезжай в другой город, перестань принимать наркотики. Очистись, понимаешь?

К удивлению Шона, наркоманка кивнула, глубоко вздохнула и впервые улыбнулась.

— Попробую… — неуверенно ответила она.

— У тебя получится, я уверена, — твердо сказала Мэгги.

— Вы из полиции? Я увижу вас еще? — с надеждой спросила девушка.

Мэгги покачала головой:

— Нет, я не коп. Но я дружу с некоторыми полицейскими. И уверена, с тобой мы еще увидимся.

С этими словами она отошла от наркоманки и присоединилась к Шону.

— Поедем в моей машине, — сказал Шон. — Извини, но мне необходимо написать отчет об этом деле.

— Скажи, долго ли будут держать в участке Рутгера? Вроде он ничего не делал — только кричал да подначивал своего приятеля.

— Я привлеку его за нарушение порядка на улице. Посмотрим еще, что напишет на него эта девица. В любом случае я продержу Рутгера за решеткой довольно долго.

Мэгги нахмурилась и посмотрела на полоску крови у себя на пальце.

— Должно быть, прищемила или оцарапала где-нибудь, — сказала она и поднесла палец ко рту, чтобы слизнуть кровь.

— Не смей! — Шон схватил ее за руку. Заметив удивление Мэгги, он объяснил: — Скорее всего это не твоя кровь, а наркоманки. А такие девицы бывают заражены самыми разными болезнями. Поэтому не суй палец в рот.

Вторая половина дня оказалась куда хуже первой. Желая во что бы то ни стало привлечь Рутгера, Шон носился по всему отделу, составлял соответствующие бумаги и снимал показания. Мэгги, предоставленная самой себе, слонялась по участку, шутила с полицейскими, пила кофе, но при всем том внимательно следила за развитием дела наркоманки.

Задержанную блондинку звали Келли Севелл. Ей было двадцать лет. Она убежала от отца, который приставал к ней, но оказалась в объятиях любовника, такого же мерзкого и жестокого.

Девушку перевезли в госпиталь. Порез на руке оказался довольно глубоким, и она потеряла много крови. По этой причине, а также из-за ее возбужденного состояния Келли решили оставить в госпитале на ночь.