не было, просто так получилось. В лесу мы столкнулись с Оуэном. Петра отвела его в сторонку, но говорила далеко не так спокойно, как ей казалось. Она в бешенстве заявила, что он принес ей больную птицу. А потом добавила, что зря заплатила за нее хорошие деньги. Чуть было окончательно не вышла из себя, но Оуэн велел ей успокоиться и пообещал обсудить все потом.

Я еще раз прокрутила в голове эту историю, стараясь сложить вместе все фрагменты пазла, но мне требовались дополнительные детали.

– Петра так и сказала, что Оуэн незаконно добыл для нее птицу, или же просто заявила, что купила у него пернатое?

Бенджамин посмотрел на меня как на дуру:

– У Оуэна нет зоомагазина. С какой стати ему продавать Петре птиц?

Хороший вопрос, хотя это еще не означало, что речь шла о браконьерстве и даже что птицу добыли незаконно.

– А чем занимается Оуэн?

– Откуда мне знать? – пожал плечами он.

– Больше ничего не случилось? Какие-то другие подробности у вас есть, пусть даже, на ваш взгляд, незначительные?

– Не думаю. Когда мы пошли дальше, Петра явно была в ярости, но обсуждать ничего не пожелала. Я вопросы тоже задавать не стал. Это произошло незадолго до того, как завопила Элис и все сбежались на ее крик.

Еще одно доказательство того, что Генри в отношении Оуэна был прав, пусть даже и маленькое.

Во время этого разговора он мог оказаться поблизости, услышать ссору, а потом высказать все Оуэну в лицо.

– Это, может, и не свидетельствует о полной невиновности Поли, но, по крайней мере, наводит на вполне обоснованные сомнения, – сказала я, опять переходя на менторский тон. – Вам обязательно нужно рассказать обо всем полиции. Когда они поймут, что ищут не кого-то, а Оуэна, это поможет доказать, что Поли здесь ни при чем.

– Я знаю. И как раз поэтому к вам пришел. Может случиться так, что моя ложь в отношении Миртл выплывет наружу. Я хочу, чтобы вы выступили перед сержантом Векслером в мою защиту.

Если бы я сообщила ему обо всем как есть, не пытаясь вытянуть побольше подробностей, то Брэнсон, пожалуй, ко мне прислушался бы. В то же время я совсем не была уверена, что так уж хочу заступаться за Бенджамина. Что же касается интуиции, то она говорила мне только одно: этому мальчику нельзя доверять.

– Сделаю все от меня зависящее.

Я вытащила мобильник и, не дав Бенджамину времени что-то возразить, набрала на клавиатуре имя Брэнсона.

Он не ответил. Голосовое сообщение мне оставлять не хотелось – Бенджамина это могло напугать. Вместо этого я позвонила в полицейский участок. Незнакомый голос спросил не экстренна ли у меня ситуация.

– Нет, просто у меня есть некоторые сведения о возможном случае браконьерства. Соедините меня, пожалуйста, с сержантом Векслером.

Когда до Бенджамина дошло, что я разговариваю не с Брэнсоном, а с полицейским участком, он вздрогнул.

Мне пришлось прикрыть рукой на телефоне микрофон и прошептать:

– Все хорошо. Просто он не ответил на звонок по мобильному. Не думайте, мы сейчас с ним поговорим. Не дергайтесь, а то у вас такой вид, будто вы кругом виноваты.

Меня переключили на Брэнсона.

Он снял трубку после второго гудка:

– Когда мне сообщили о твоем звонке, я подумал, что ты меня простила. Но у тебя, надо полагать, есть сведения по тому или иному делу.

Меня немного удивили его переживания оттого, что я на него злилась. Но думать об этом не было времени.

– Со мной в книжном сейчас Бенджамин. Нет, на этот раз я не совала повсюду свой нос. Он располагает информацией о некоем потенциальном браконьере, способной доказать невиновность Поли.

Брэнсон нерешительно умолк – я не сказала, простила его или нет, и это, вероятно, выбило его из колеи.

– Бенджамин располагает сведениями о браконьере? – В его голосе внезапно прорезался лед.

Брэнсона наверняка задело, что я позвонила ему не по личному делу, а по служебному.

– Да.

– Ну хорошо, никуда из магазина не уходите.

Чтобы добраться до «Милого корги», Брэнсону понадобилось вдвое больше времени, чем я предполагала, и к тому моменту, когда перед магазином остановилась патрульная машина, Бенджамин уже мерил шагами комнату. К моему изумлению, Брэнсон приехал не один. С ним заявилась и Грин, при этом, судя по выражению их лиц, по дороге сюда они явно поссорились. Переступив порог, он попытался улыбнуться, но практически в этом не преуспел. А когда наклонился ко мне достаточно для того, чтобы нас никто не мог подслушать, Сьюзан окатила его свирепым взглядом.

– Прошу прощения. Я собирался поговорить здесь с тобой и Бенджамином наедине, но о моих планах прознала Сьюзан, и теперь нам, по всей видимости, придется придерживаться инструкции. Она устроила по этому поводу настоящую сцену, и теперь я уже не уверен, кто из нас начальник – я или она. – Он повернулся к Бенджамину. – Вы не под арестом. Я всего лишь хочу попросить вас проехать с нами в участок. При желании можете даже воспользоваться для этого своей машиной. Там мы официально оформим ваши показания.

Бенджамин в панике посмотрел на меня, потом перевел взгляд на них:

– А Фред тоже поедет?

– Она что, имеет отношение к делу? – недовольно фыркнула Сьюзан. – Или, может, как-то фигурирует в вашем рассказе? Да он же наверняка яйца выеденного не стоит.

Бенджамин покачал головой, Сьюзан ухмыльнулась. У Брэнсона потемнело лицо.

Ватсон лежал у моих ног. Посмотрев в окно, я увидела, что Бенджамин сел в свою машину, покатил за полицейскими и скрылся из виду.

Глава 15

– Вы только посмотрите, кто к нам пришел, – сказал Лео и широко улыбнулся, открывая дверь своей квартиры. Хотя в его голосе слышалось озорство, глаза лучились теплом. – А с тобой, стало быть, Мистер Голодный Проглот, так?

Ватсон радостно взвизгнул, поднялся на задние лапы, а передние поставил Лео на колени. Как и во время всех их предыдущих встреч, Лео не стал скупиться ни на что, о чем его просил пес, – он присел и почесал Ватсона с таким глупым видом, будто за его сварливой старой душой на самом деле скрывался маленький веселый щенок.

Песику это понравилось.

Я обошла их и закрыла дверь, радуясь войти с холода в теплое помещение.

– Спасибо, что позволил мне приехать. Набирая твой номер, я сомневалась, что у тебя найдется для меня время.

– У меня сегодня выходной, – сказал он и встал, закончив изливать на Ватсона свои пламенные чувства. – Я всегда рад вас здесь видеть.