— Кучер? Это Большой Билл. Был хорошим боксером в свое время, пока ему не выбили мозги. — Макаллистер постучал пальцем по голове. Затем, упершись локтями в стол, спросил: — А вы помните миссис Нейтс?

Алисия насторожилась.

— А что было с ней?

— Это самая страшная из всех историй, — сказал Макаллистер. — Уайлдер нашел ее избитой до полусмерти. Многие из проезжавших не обращали внимания на несчастную — она лежала в канаве. А он привез ее домой, пригласил доктора и ухаживал за ней целый месяц, пока она не поправилась.

Алисия была ошеломлена. Выходит, женщина из Уайтчепелс, избитая мужем… Дрейк говорил, что она на некоторое время лишилась разума. Значит, это и была миссис Нейтс…

В подобное трудно было поверить. Но зачем Макаллистеру лгать? Конечно же, он говорит правду.

Она вдруг поняла: дерзкая экономка, возможно, смотрит на Дрейка как на своего спасителя, а потому испытывает к нему собственнические чувства.

Потрясенная своей собственной ревностью, Алисия пыталась убедить себя в том, что ей безразлично, есть ли у Дрейка любовница. Однако ей не удалось обмануть себя. Если он осмелится целовать и ласкать другую женщину, если он посмеет…

Дав волю своему гневу, она заявила:

— Если Дрейк так любит помогать людям, почему он в таком случае поощряет желание моего брата играть?

— Играть? — Макаллистер покачал головой. — Хозяин ничего не сказал вам?

— Он только говорил о том, что Джеральд занимает здесь… какую-то должность. Не сомневаюсь, Джеральд — крупье. Но если мой брат возьмет в руки кости или колоду карт, он непременно втянется в игру.

— Нет, граф здесь вовсе не для того, чтобы предаваться игре. Он здесь для того, чтобы спасать глупцов от разорения.

— Не понимаю…

— Он должен наблюдать за столами и следить, чтобы никто не делал ставки, превышающие его возможности. Вам следует знать: хозяин не хочет, чтобы появлялись жены, не имеющие ни пенса, и умирали от голода детишки.

Алисия недоверчиво уставилась на Макаллистера.

— Но ведь Дрейк наверняка хотел, чтобы моя семья умерла от голода. Он даже мог лишить нас крыши над головой. И вынудил меня выйти за него замуж.

— Да, верно, — кивнул Макаллистер. — Временами хозяин бывает жестоким. Но все же он добрый человек. И со временем он вас полюбит.

Любовь… Уже второй раз дворецкий употребляет это слово, совершенно неуместное в данном случае. Он явно не учитывал того, что она, Алисия, была ступенькой для вхождения Дрейка в высшее общество. Дрейк хотел иметь благородную жену, и ничто не могло его остановить на пути к этой цели. И если здесь нельзя играть, когда ставки превышают возможности, то это означает только одно: Дрейк хладнокровно и расчетливо сделал Джеральда нищим, чтобы жениться на его сестре. От этой мысли Алисию бросило в дрожь.

Так почему же она испытывает такое томление? Почему ей так хочется снова оказаться в его объятиях, ощутить на себе тяжесть его тела? Почему ей хочется услышать его слова о любви?

Что ж, если верить Макаллистеру, то Дрейк предложил ее брату достойную роль. Он дал Джеральду шанс вернуть себе доброе имя. И она не может игнорировать тот факт, что хотя бы часть своих неправедных доходов муж направляет на помощь нуждающимся.

Может быть, Дрейк вовсе не безжалостный игрок? Но какое он имел право вмешиваться в чужую жизнь? И почему он завлек к игорному столу ее брата? Алисия раз за разом задавала себе эти вопросы, однако ответов не находила, и ей хотелось кричать от отчаяния.

Что ж, слава Богу, что у Дрейка есть элементарная порядочность. И все же он оказывает слишком большое влияние на Джеральда.

Алисия содрогнулась, представив себе брата за игорным столом. Если он кончит так же, как папа…

Появился веснушчатый слуга с подносом. Поставив его на стол, он молча поклонился и ушел. Макаллистер потянулся к фарфоровому чайнику. Налив чашку чаю, протянул ее Алисии:

— Прошу вас, миледи.

— Спасибо, — кивнула она.

Алисия взяла чашку и попыталась вежливо улыбнуться. Но тут же почувствовала, что ее душат слезы.

Макаллистер протянул ей платочек, который вытащил из кармана.

— Не плачьте, милая… Я не хотел вас огорчить. — Казалось, он не на шутку встревожился. Алисия невольно улыбнулась.

— Вы были очень добры ко мне, — сказала она. — Просто я не знаю… что со мной сегодня происходит.

Однако она прекрасно знала: виновник ее слез — Дрейк Уайлдер.

Женщины не допускались в те комнаты игорного дома, где джентльмены обедали, делали ставки и пили. Поэтому Фергус Макаллистер пригласил Джеральда в зал для слуг, где его уже ждала сестра.

— Эли, клянусь, я не дотрагивался ни до костей, ни до карт, — в смущении пробормотал Джеральд. — И вообще, слишком занят… Ведь мне надо внимательно следить за игроками и не позволять им делать ставки, которые превышают их финансовые возможности. Я уже удержал лорда Уидерспуна и не позволил ему поставить на карту приданое его сестры.

— Это дело хорошее и доброе, но пусть этим занимается кто-нибудь другой. Я не могу одобрить твое пребывание здесь… — У Алисии перехватило горло, она умолкла на несколько секунд. — Неужели ты не понимаешь, почему я не одобряю этого?

Джеральд отвернулся, и Алисия увидела, как дернулся его кадык. Затем он снова повернулся к сестре и решительно сказал:

— Я не такой, как папа. И я должен остаться здесь, Эли. Разве ты не понимаешь? Я должен удержать других, чтобы они не разорили свои семьи, как это сделал я.

Алисия с улыбкой посмотрела на брата. Она вынуждена была признать, что он прав. Вероятно, и Дрейк был прав, когда говорил, что Джеральд должен принять решение самостоятельно.

Но только почему… почему он должен утверждать свою независимость именно здесь, и этом игорном притоне?

Алисия в задумчивости расхаживала по спальне. Сара оставила ей приглашение сегодня днем, но Алисия никого не хотела видеть. Она хотела разобраться в себе, разобраться в своих чувствах к Дрейку.

Он не был аристократом и, разумеется, не мог получить соответствующее воспитание. Осиротев в десять лет, Дрейк вырос под суровой опекой Фергуса Макаллистера. Времена были тяжелые, как сказал Макаллистер. Вероятно, Дрейк испытывал лишения, которые ей трудно даже представить. Ведь у нее все-таки были мама, Джеральд и миссис Молсуорт. У нее была крыша над головой, и она знала, что такое любовь близких.

Если бы она вышла замуж за аристократа, то вела бы совсем другую жизнь. Но гарантировал бы подобный брак счастье? Алисия вынуждена была признать, что не гарантировал бы. У Сары получилась блестящая партия, однако она была несчастна из-за влечения герцога к любовнице.

А у папы — свои слабости. Конечно, он обожал маму, но не мог одолеть свою страсть к азартным играм. И в конечном итоге карты его погубили.