достал нож и хотел его выкинуть, а так как для этого надо выйти из охранного периметра, иначе при сворачивании нож вернётся в инвентарь, вот он и пошёл и споткнулся и порезался и засветился. Точнее засиял, радостным розовым светом, весёленькая расцветка, напоминает неоновые светильники. Я думал всё пинпец, отбегался Джон, но нет, нифига с ним не произошло, кроме обретения нового инструмента «разделочный нож бога Купаты», внекатигорийная вещь принадлежавшая богу кулинарии и чревоугодия.

Тогда я, в первый раз услышал о привязке на духовном уровне, хотя до сих пор не понимаю, что это значит. С той поры, весь дроп и сбор ингров на совести джина, ибо +100 к разделке, а значит и нахождению чего-нибудь полезного, это вам не цветочек сорвать и понюхать.

Проснулся, поплавал с Лунтиком, потом поел чем угостили Камю с Ками, переоделся и начал напрягать Нафаню с Женькой. Начал с джина:

— Джон, сколько доппелей готовы?

— Девять, вместе с командиром, на первый взгляд все чем-нибудь отличаются. — джин попытался что-то мне продемонстрировать, но потом посмотрел на меня и не стал. — По совету Ками, на руки всем одел браслеты, различных по наполнению и цветовой гамме.

— Пинпец, ты где таких слов набрался? — я действительно удивился.

— Так, Ками и Камю научили, они достойны награды потому, что без них я бы не справился. — Джони с ожиданием посмотрел на меня.

— О наградах поговорим после супер-экса, не волнуйся никто не будет обижен. Нафаня, ты следишь за журналюгами, сегодня они понадобятся?

— Да шеф, все десять человек, мои помощники непрерывно за ними следят. — Нафаня оторвался от кружки с каким-то напитком.

— Это действительно знаменитые журналисты? — уточнил я у домового.

— Да, это самые известные, например Джон Бёрнс журналист из Канады, Ги Бретон французский журналист и писатель, Энцо Бьяджи итальянский журналист номинант на Пулитцеровскую премию…

— Блин, Нафань, ну хорош мне мозги нагружать, верю я тебе, поэтому и поручил это дело. Никто другой, просто не смог бы так аккуратно всё провернуть. После экса, сам выберешь себе награду. А теперь к делу! Сейчас мы втроём шагаем в центр мировой торговли города Нью-Йорк, на Манхэттен. Джони знаешь где это?

— Приблизительно, но прыгнем туда куда знаю, там безопасно. И нету полиции, а вот оттуда Нафаня нас направит.

— Тогда погнали, фигли тут стоять. А Ками красотка и так, а от того, что мы на неё смотрим, красивее не станет.

Джони взял меня на руки и мы шагнули в портал. Пришли в какой-то сквер, на берегу речки. В ней отражались небоскрёбы и яркие огни вездесущей рекламы, а тёмное вечернее небо этому способствовало.

— Нафаня, показывай направление, нам нужно хранилище Федерального резервного банка Нью-Йорка, а следовательно ищем сам банк. Нафань, напряги местных родственников. Желательно, за эту ночь, посетить все двенадцать хранилищ про которые мне известно.

Нафаня подбежал к ближайшему кусту, что-то туда прокричал. Потом, вернулся и радостно доложил:

— Всё в порядке. Отсюда не видно, но мне сказали, что подсветят сверху, в общем стоим и ждём. Скоро всё увидим.

Вскоре, в небе появилась яркая, светящаяся красным светом, точка которая наматывала круги над определённым местом. Джони, подхватив домового, взлетел в направлении которое нам указали. Буквально через три минуты мы были на месте, стиль неоготика, по моему это так называется. Но нам надо внутрь и вниз, даже хуже — в подвал, на глубину до двадцати метров. Накрывшись пологом, спокойно прошли внутрь и воспользовавшись лифтом спустились вниз. Интерьер соответствовал названию, здесь было богато, очень богато даже, для искушенной пиндосовской публики.

Нафаня нашёл одиноко стоящего охранника, взяв его за руку выяснил как пройти к хранилищу, оказалось, что так просто пройти не получиться. Постояли, подумали и отправили джина одного, ему ничего не стоит пройти все уровни охраны. Постояли, попереживали за нашего друга и моего брата. Минут через десять Джони возник перед нами, сияющий и имеющий вид придурковатый и лихой. Ни слова не говоря, взял нас на руки и мы через секунду стояли в каком-то коридоре.

— Во, хозяин смотри, за каждой дверью много золота. Помнишь, как у падишаха в его сокровищнице, тоже за каждой дверью всего много было, тогда замучился замки открывать. Теперь-то мне это не надо, могу сквозь стены проходить.

— Джони, надо все двери открыть и это не обсуждается! — пришлось уточнить задание, а то знаю я этого любителя.

— Раз надо, значит откроем. — Джони и не думал возражать.

Женька стал метаться от двери к двери, а я, при помощи Нафани, направился к нашей цели.

— Ну, вот, мы и пришли! Давай, мы постоим немного, джина подождём, а уж потом пригласим первого журналюги. Кто там из Канады, он поближе вроде будет?

Вскоре Джон присоединился к нам и открыв последнюю, самую здоровую дверь мы зашли в главное помещение. Золота здесь было до фига и больше. Хорошо, что у нашего друга рюкзак безразмерный и обнуляющий вес, на сто процентов. Иначе, было бы очень фигово. Ну что ж, пора переходить к заключительной фазе операции.

— Джони, видишь свободное место на полу, — я, сидя у Нафани на руках, попытался ткнуть пальцем, в нужном направлении. — сейчас с помощью «копья праха», делаешь дырку в этом граните, что б доппель прошёл и как можно глубже, желательно вообще насквозь эту плиту пройти, а потом немного вбок, — пришлось опять показывать пальцем, — в ту сторону, там метро. Пусть полиция и федералы думают, что мы через него ушли.

Направив руку в пол, Джони буквально мгновенно провалился сквозь появившуюся дыру.

— Нафаня, что там журналист делает? — спросил я.

— Кофей пьёт с женщиной.

— Он чего каннибал? — а как ещё, их отвлечь от всяких ненужных мыслей.

— Да нет, с бабой он в кафе. Кофе пьёт с пирожным, по моему что-то типа шарлотки, кстати недалеко от нас. — Нафаня, на секунду, ушёл в себя.

— Сейчас джин освободиться и вы быстренько притащите этого любителя женщин сюда, предварительно дав ему по башке или как-то по другому. Надо, что б он нифига не понял, как здесь оказался. — Я покрутил в воздухе ручкой, потом сжал ладошку в кулак. — В общем придумайте что-нибудь, но он мне нужен живой и здоровый и до определённого момента без сознания.

Через несколько минут, Джони присоединился к нам, сказал что всё нормально, проход до самого метро. Блин, когда я вырасту, опять эти два спелись, не хотят меня одного оставлять. Заколебали, но пришлось согласиться, а куда деваться, упёрлись как два барана. Шагнули вместе. Я остался с домовым, а джин под