— Этот обычай называется «выпить на брудершафт», — автоматически подсказал я, и только после этого до моего сознания дошел смысл данного предложения. Черт! Неужели моя совершенно невыдающаяся внешность привлекла до такой степени эту красавицу, что она в меня влюбилась. Бред! Этого быть не может, потому что… в общем, не может быть, и точка. Наверное, это она просто для установления доверительных отношений. Вообще-то насчет брудершафта я не имел никаких возражений, более того, не отказался бы каждый тост, (да что там тост!), каждый глоток перемежать с ее поцелуями, в качестве альтернативы фруктам и сладостям.

Мы выпили и прильнули друг к другу губами. Поначалу я рассчитывал на легкий дружеский чмок, ни к чему не обязывающий, но как-то само собой получилось, что поцелуй наш затянулся, мягко говоря, чуть дольше положенного по этикету времени. Более того, Айран обхватила мою шею своими нежными, но, на поверку, очень сильными ручками и плотно прильнула ко мне своей соблазнительно упругой грудью.

Боже, милостивый и праведный! Не верю! Хочу верить, но не могу себе позволить. Вот сейчас моргну, и все растает как дым от погасшего костра. И моргнул, даже ущипнул себя за руку, но ничего в окружающей обстановке не изменилось. По-прежнему темно-синие слегка прикрытые глаза Айран томно смотрят на меня, а ее губы в буквальном смысле слились с моими.

Наконец я понял, что происходящее со мной в данный момент никакого отношения к сновидениям или еще каким подсознательным фокусам не имеет. Айран существует на самом деле, более того, сейчас мы с ней целуемся и похоже, этот процесс доставляет даме удовольствие, во всяком случае, ей не противно.

Что же касается меня, так я и вовсе был на седьмом небе от счастья и вскоре позволил своим рукам дать волю. Самец я, в конце концов, или не самец? Сначала исподволь украдкой, как бы проверяя реакцию, протиснул левую ладонь так, чтобы ее грудь оказалась в моей руке, а правой с зажатым в ней бокалом приобнял даму за талию и сильнее прижал к себе. Возражений не последовало, и моя рука ловко скользнула в разрез платья Айран.

— Погоди, Феденька, — моя богиня прервала наш затянувшийся поцелуй, но лишь только для того, чтобы забрать из моей руки бокал и поставить вместе со своим на столик.

Затем мы вновь вернулись к прерванному занятию и очень скоро каким-то невероятным образом наши одежды оказались лежащими на полу, а мы с хозяйкой очень даже удобно устроились на довольно тесном диванчике.

Внезапного возвращения стажера я не опасался — он у меня парнишка сообразительный и крайне деликатный. К тому же, он эмпат, а это означает, что ему известно, чем в данный момент заняты его патрон и хозяйка дома.

Дивана нам хватило ненадолго, и по обоюдному согласию мы перебрались на мягкий ворс дорогого ковра, устилавшего пол гостиной.

Айран оказалась весьма искушенной любовницей. Надеюсь, что и я не оплошал. Впрочем, не стану кокетничать, я определенно был на высоте, о чем свидетельствовали: затуманенный взгляд моей любимой, ее громкие восторженные возгласы и шумное прерывистое дыхание во время многочисленных сладостных всплесков всепоглощающего удовольствия.

Да, да вы не ошиблись. Именно — любимой. Нужно быть круглым дураком или полным идиотом, чтобы не понять, что мне наконец-то посчастливилось встретить ту единственную и неповторимую, ради которой стоит отправиться на край света, достать с небес Луну или хотя бы спасти мир. Вообще-то ни первого, ни второго от меня в данный момент никто не требовал. А по поводу спасения мира, точнее до встречи с магом Харвусом, оставалась еще целых три часа, которые следовало потратить с максимальной пользой для души и тела.

Мы так и поступили. После первого акта величайшего по значимости физиологического действа, немедленно перешли ко второму. Затем, не стыдясь собственной наготы, вернулись к столику, подкрепить силы вином и фруктами. При этом я откровенно любовался безупречными формами Айран, да так, что вскоре мое мужское естество потребовало немедленного продолжения телесного пиршества.

Чудесная метаморфоза не укрылась от внимательного взгляда Айран. Она благословенно приняла меня в свое лоно. Мы вновь любили друг друга значительно дольше, чем в предыдущие разы. Наконец усталые, но безмерно счастливые рухнули на ковер.

И лишь теперь я понял, что ничего не знаю об этой женщине, не понимаю причин, подвигнувших ее оказать помощь двум незнакомым существам. Но в то же время, я осознал, что не желаю ничего знать, несмотря на то, что это в корне противоречило моей рациональной натуре и привычкам, выработанным благодаря специфике профессии. Я был твердо уверен в том, что эта женщина любит меня, желает меня, и в каких-либо иных дополнительных фактах не нуждался. Сочтет необходимым — расскажет, а не сочтет, значит, так ей удобнее и комфортнее.

Наконец, мы вновь устроились на диванчике у подноса с вином и фруктами. Признаться, вместо сочных персиков, сладких бананов, медовых груш и прочих радующих глаз даров земли лагорийской и привезенных из бескрайнего Межмирья, я бы сейчас не отказался от сочной отбивной или, на худой конец, жареной на сале картошечки. Однако в скором времени мне и Квагшу предстоял поход в таверну «Единорог и девственница», вот там я и ублажу свое нутро и отбивной, и картошечкой и еще чем-нибудь более существенным. А пока мое неугомонное естество вновь проснулось и вне зависимости от моей воли запустило процесс хоть и энергоемкий, но ужасно приятный. Что касается Айран, наши либидо, по всей видимости, пребывали в состоянии абсолютной гармонии. Она хитро скосила глаз на мою восставшую натуру, плотоядно ухмыльнулась, без всякого смущения прыгнула ко мне на колени и сладострастно впилась губами в мои губы…

Наконец наступил момент, когда мне все-таки пришлось отстраниться от обворожительного тела возлюбленной.

— Айран, нам с Квагшем нужно отлучиться на пару часов. Видишь ли, мы с ним в Лагоре по делу… крайне важному делу… можно сказать, жизненно важному. Извини, но я не имею права посвятить тебя во все его тонкости. Это не означает, что я тебе не доверяю, просто это не моя тайна, и я не вправе широко распространяться по этому поводу.

— И не нужно ничего говорить, — томно потянулась Айран. Я уже начал было успокаиваться, но тут она безапелляционно заявила: — Только одних я вас никуда не отпущу.

— Ты хочешь отправиться с нами? — моему удивлению не было предела. — Но…

— Возражения не принимаются, я пойду с вами, а заодно прослежу, чтобы ни одна сучка не покусилась на мою собственность. — При этих словах она позволила себе такое, о чем из соображений врожденной стеснительности я лучше умолчу.

— И все-таки… — вновь подал голос я.

— Никаких «все-таки» и прочих отговорок! — не терпящим возражения голосом заявила Айран. — Отныне ты мой мужчина, я твоя женщина и должна всюду следовать за своим господином и повелителем… — Услышь эту фразу от какой-нибудь другой женщины, я бы, наверняка, собрал свои манатки и немедленно рванул куда глаза глядят. Но сейчас столь откровенное покусительство на мою свободу расценивалось мной как вполне естественное явление, мне очень импонировало, что такая немыслимо красивая женщина назвала меня своим мужчиной и где-то даже немножечко ревнует. — А, Федь? Возьмешь меня с собой? Ну, пожалуйста! Я ведь все-таки какая-никакая, но чародейка и смогу постоять не только за себя, но и за вас с Квагшем. В крайнем случае, прикрыть вам спины или всадить обидчику нож под ребро. Ну же, Федюня?!