Востров отвернулся от меня и двумя размашистыми шагами покинул большую комнату.

Это он сейчас что? Высказал такое недвусмысленное обвинение в мой адрес? Показал, что обижен? Зол и недоволен? Я прикусила губу и провела руками по лицу. Как же все сложно.

Я часто-часто заморгала и быстро побежала в коридор. Совершенно не понимая, что говорить Алеше.

Темы его родного отца мы всегда избегали. Я сводила ее к паре фраз, и все. Позже, когда Алеша заметил, насколько неприятен мне был этот разговор, он и вовсе перестал спрашивать.

Сейчас же мой сыночек во все глаза смотрел на дядю, который стоял в другом конце коридора. Мама была удивлена не меньше Алеши и тоже молча хлопала ресницами.

— Хорошо прогулялись? — преувеличенно бодро произнесла я и встала рядом с Русланом, хотя больше всего на свете я хотела рухнуть на колени перед сыном и крепко-крепко прижать его к своей груди. Моего такого маленького и в то же время очень взрослого сыночка. — У нас гости, как вы видите. — Я сделала еще один шаг в сторону Руса и соприкоснулась с ним бедрами. Не знаю почему, но я чувствовала, что сейчас нужно именно так. — Алеша, быстрее разувайся. — Я вытянула руки, показывая сыну, что жду, пока он сам к нам подойдет. — Расскажешь нам, как погуляли, а то совсем замотал бабушку за сегодня.

Алексей скинул сандалии, но так и не сдвинулся с места, хмуро оглядывая Руслана. С ног до головы, а затем в обратном порядке. Я слегка пошатнулась и тут же почувствовала крепкую ладонь на своей талии. Он меня удержал. А Алексей тут же бросил колкий взгляд на руку Руслана.

— Ну, давайте расскажу, — хмыкнул он, словно знал, кто именно находился сейчас в нашей квартире, — как мы погуляли, — протянул лениво, очень-очень по-взрослому. И, все еще глядя на ладонь на моей талии, как самый настоящий ревнивец, тут же зашагал в мою сторону.

Мой маленький защитник и мужчина всей моей жизни. На душе стало настолько тепло, что грудь обожгло изнутри от такого напора счастья, когда Лешка обнял меня, встал на цыпочки, вынуждая меня нагнуться к нему, и поцеловал в щеку, а затем быстро засеменил в свою комнату, оставив дверь распахнутой, выражая этим приглашение нам для разговора.

Мой маленький большой мужчина. Я еще довольнее улыбнулась и решительно пошла в детскую к сыну, Руслан же, все еще не отпуская моей талии, направился следом за мной.

Алексей не был похож на ребенка. Нет, внешне он, конечно же, смахивал на энергичного мальчонку, но вот то, как он держался, колко на меня смотрел и ехидно улыбался, — все это никак в моем сознании не вязалось с детским поведением.

По документам ему вот-вот должно было исполниться семь. Ульяна в это время играла в куклы Барби и очень мечтала о щенке. Она уже вовсю познавала социальные сети, чаще без разрешения Авроры, и какие-то игрушки на ноутбуке, который я же ей и подарил на пятилетие. Да, современные дети развивались раньше, чем мое поколение, и все же…

Это все было об Ульяне. А что я знал о собственном сыне? Выходило, что совершенно ничего. И это злило. Безумно. Невозможно, просто.

Я злился на Лию за то, что она все скрыла и сбежала, а потом и вовсе ничего не сказала. Еще больше я злился на Антона. Того я чуть было не убил, но это все были мелочи по сравнению с тем, насколько сильно я ненавидел самого себя. Смотрел в этот момент на собственного сына, которого не знал, и ненависть поглощала меня до самого основания.

Алексей сел на край кровати в виде синей машины и внимательно посмотрел на Лию. Кнопка же сжала ладони в замок и уставилась на них испуганным взглядом, достаточно мило при этом прикусив губу.

— Кажется, ты хотел рассказать, как погулял с бабушкой, — заговорил я первым, сжав талию жены. «Бывшей жены», — нужно было поправить себя хотя бы мысленно, но я не видел в этом смысла. Бывшая или будущая — какая разница? Сейчас это наименее важный вопрос.

— Нет, мама прекрасно знает, что в том, как мы погуляли с бабой, нет ничего интересного. Значит, это она сама что-то хотела мне рассказать. Без бабушки.

— А ты весьма смышленый. — Я улыбнулся краешком губ и внимательнее к нему пригляделся: я уже видел его фотографии, но это было совсем не то. Алексей почти ничего не взял от меня внешне. Должно быть, только телосложением и ростом пойдет в мою породу. Лия и ее родители были маленькими, а сын уже доходил ей до груди.

Сын — это слово отзывалось теплом в груди, а холодный взгляд Леши тупой болью. Алексей смотрел на меня так… так, словно был безумно зол. Неужели он так сильно приревновал Лию ко мне? Или было в его взгляде еще что-то?

— Мама считает, что меня подменили зеленые человечки. В младенчестве, — сказал сын совершенно серьезно, а Лия рядом хмыкнула и расслабилась. Я легко почувствовал, как ее тело покинуло напряжение.

— А сам ты так не считаешь?

— Хватит тянуть! Я видел ваши фотографии, — произнес Алексей, глядя на меня. Лия рядом ахнула, а я просто развернулся вместе с ней и только после этого отпустил ее талию, легонько подтолкнув в спину.

— Иди дальше собирай вещи и объяснись с Софьей Павловной, — тихо шепнул ей в макушку.

— Но… как? Нельзя… он же…

— Иди. — Я довел ее практически до двери, и лишь тогда она вздохнула, напоследок оглянулась на сына и все же покинула детскую.

Я быстро преодолел расстояние до кровати и сел рядом с Алексеем. Места в ширину было достаточно мало, а потому я задел Лешу бедром, на что сын нахохлился словно еще больше и отодвинулся от меня к самому краю — немного выступающему синему бортику кровати.

— Итак, — размеренно произнес я, хотя, видит бог, внутри все бурлило от смятения и от непонимания, что именно делать и говорить. Как делать и говорить. Пока я ехал сюда, прокрутил в голове тысячу вариантов, выбирая наилучшую тактику, но ни к какому выводу так и не пришел. Наверное, стоило поговорить с Авророй, она-то уж в детях разбиралась получше меня, но после того случая на выставке брата, когда я заметил фотографии Лии и понял, что она была размещена там с подачи Авроры, видеть невестку больше не хотел. Не в ближайшее время точно.

— Ты знаешь, кто я, — не спрашивая, произнес я, скорее констатировал как свершившийся факт.

Алексей фыркнул в который раз за сегодня и показательно от меня отвернулся. Все это было напускным. И злой взгляд, и наглые усмешки, и даже хамство. Он защищался, защищался как мог.

— Хорошо, давай начну я, а ты послушаешь. — Я выдохнул и тоже отвернулся от него. Согнувшись, облокотился на ноги и подпер подбородок ладонями. — Если что, ты меня поправь. Потому что ты хоть и кажешься взрослым, но все же ребенок, а с детьми я общаться не особо-то и умею. У меня есть племянница Ульяна, она старше тебя на пять лет, ей вот-вот исполнится двенадцать, она такая же летняя, как и ты, — произнес я с улыбкой и понял, что занесло меня не в ту сторону. — Так вот, я люблю свою племянницу, но все наши отношения строятся в основном на том, что она предъявляет мне списки того, что хочет от меня получить. У нее очень строгая мама, а я контрабандой поставляю ей то, что она хочет. Стоп. Ты знаешь, что такое контрабанда? — Я повернулся к нему, выпрямившись, и рассеянно провел пятерней по волосам.